Невидимая птица

Тоскливо… в граненом стакане
вчерашние розы свежи…
Светает в пустом ресторане…
В те ночи, в редевшем дурмане
легенда творилась из лжи.

Пусть судят о ней поколенья.
Но в мир наш, где памяти нет,
доносятся отзвуки пенья
оттуда, где ждет воскресенья
в молчаньи погибший поэт.

НОЯБРЬ

«Не может быть, что мы с тобой враги…»

Не может быть, что мы с тобой враги,
что между нами недоверье, злоба…
Не объясняй, не обещай, не лги.
Никто не виноват и виноваты оба –
не все ль равно?
Я так боюсь разлуки,
какой бы ни был ей положен срок.
В любви закона нет, о смерти нет науки.
Есть только ряд случайностей – и рок.

Прости. Нет больше времени, нет силы…
Кому пишу я… Мы с тобой враги.
Я буду ждать тебя – не только до могилы –
я буду ждать…
И в праздник Всех Святых
услышу, может быть, твои шаги,
с печалью мертвых и тоской живых.

«Сметает ветер листья хлопотливо…»

Сметает ветер листья хлопотливо
с деревьев, с тротуаров и с моста…

Здесь кто-то шел, согнувшись, торопливо.
Кого-то поглотила темнота.

Не виноват растерянный прохожий
– в делах, в любви на всех других похожий –

что не успел предупредить конца.

Не знает он, как тяжелы сердца
в молчанье, в одиночестве, в гордыне…

Свистки. Прожектор над ночной рекой.
Сошлась толпа. Молись за упокой
души того, кто звал тебя в пустыне.

«В бессоннице услышанное слово…»

В бессоннице услышанное слово
встревожит – и совсем прогонит сон…
Как чей-то слабый крик, как стон больного,
как милого больного стон.

Пойми, ведь мы соседи по палате
и суждено нам рядом умирать.
Мне часто кажется: вот ты седой, в халате,
придешь и сядешь на мою кровать
и ласково руки моей коснешься,
заговоришь по-старому опять.
Твой голос не нарушит тишины,
смягчит улыбка взгляд упорных глаз…