Невидимая птица

«Значит мало такого молчанья…»

Значит мало такого молчанья,
Значит мало мечты о страданье,
Значит мало люблю и горжусь…
Только ночи июльской дыханье,
Равнодушие только и грусть.

Это все. Только темные липы в цвету,
Только этот доверчивый взгляд в пустоту.
Только то, что во мне не оставит следа
Оттого, что забыть не смогу никогда.

«От пустоты, парижской пустоты…»

От пустоты, парижской пустоты…
При чем тут осень, примиренье, слава?
И если даже все на свете правы,
А виновато, сердце, только ты.

То помни, помни чудное признанье
Нетемного, неровного дождя…
При чем тут молодость, прозрачность, узнаванье?
(Все делается тихо и шутя.)

То помни, помни чудное… Рассвет.
Ты право, сердце, — грусти тоже нет.

«Убитые стыдом. Смущенные несчастьем…»

Убитые стыдом. Смущенные несчастьем…
А осень в листьях, в небе, в голосах.
И каждый о другом, с злорадством и участьем,
И каждый о себе… В стареющих сердцах
Злопамятность и память о добре,
И благодарность солнцу в сентябре.

«Неправда, что осенью грустно…»

Неправда, что осенью грустно,
Совсем не грустней, чем весной.
Такой же холодный и солнечный день,
И та же борьба с тишиной,
И запах дождя, и (откуда?) сирень…

Неважно, что завтра случится со мной,
Неважно, что завтра случится со всеми…
Бывает беспечно-ненастное время,
Когда не жалеешь, что листья опали,
Что рано зажглись фонари.

… И в сумерках осени меньше печали,
Чем в свете весенней зари.

«Учись и все-таки не верь…»

Учись и все-таки не верь.
Узнай и все-таки забудь.
Закрытую надолго дверь,
Спокойную – не долго – грудь.

Все беспощадное, родное,
Что так печально любишь ты.