— Как только доползешь до верха, бросай оружие, а не то прошью твою башку!
Ариха не отвечал. Он молча добрался до конька, левой рукой ухватился за гребень, а правой достал из-за пазухи пистолет. Купрейчик решил, что тот бросит оружие, находясь под прицелом, но Ариха вскинул его и выстрелил. Пуля впилась в жесть в нескольких сантиметрах от ноги капитана. Алексей понимал, что испытывать судьбу он не имеет права, и прицелился в преступника. В эту секунду никакая сила не смогла бы отвести мушку его пистолета. Купрейчик приготовился вести огонь, как на фронте, стараясь поразить врага наповал. Хлестко ударил выстрел, и Ариха, увлекая за собой груды снега, полетел вниз. Не затормозил его и водосточный желоб, который служил одновременно и ограждением. Через мгновение тело преступника скрылось из глаз. Алексей начал осторожно спускаться.
Через несколько минут он был уже во дворе. Недалеко от последнего подъезда лежал труп бандита. Около него стояли оперативники. Алексей не стал подходить к ним и громко спросил у подбегавшего к нему Мостовича:
— Что с Петром Петровичем? Жив?
Мостович опустил глаза:
— Он убит, Леша!..
Часть вторая
35
ЛЕЙТЕНАНТ МИЛИЦИИ СЛАВИН
Отделение милиции находилось в маленьком деревянном домике. Молодой лейтенант на мгновение задержался у входа, прочитал вывеску и, поднявшись на скрипучее дощатое крыльцо, шагнул в темный проем дверей. Лейтенант толкнул первую дверь, расположенную вдоль правой стены, и оказался в небольшой комнатушке. За старым обшарпанным столом сидел пожилой старшина. Увидев лейтенанта, он поерзал на скрипучем стуле, но не встал и молча смотрел на офицера. Тот поздоровался и спросил:
— Начальник отделения у себя?
— Он во дворе занятия проводит. — Старшина решил все-таки оторвать свое отяжелевшее тело от стула. — Вы пройдите в конец коридора и через последнюю дверь выйдите во двор.
Лейтенант взял небольшой чемодан, который принес с собой, но, подумав, спросил:
— Можно у вас чемодан оставить, пока я с начальником поговорю?
— Да, пожалуйста.
Старшина поставил чемодан в угол, а офицер вышел из дежурной комнаты.
На обширном плацу, который был обнесен дощатым забором, человек сорок сотрудников милиции с шашками верхом на лошадях ездили по кругу, выполняя различные команды капитана. Он находился в центре круга. Это была колоритная фигура. Под тяжестью его тела лошадь почти приседала на задние ноги. Начальник резко и зычно подавал команды, и милиционеры, все потные от напряжения, старались четко выполнять их. Занятия, очевидно, подходили к концу, так как капитан скомандовал «вольно» и сам легко соскочил с коня. Он был высокого роста, с большими пышными усами. Свое могучее тело капитан носил легко, движения были быстры и ловки.
Начальник направился к гостю, на ходу рассматривая его худощавую фигуру. Встретившись с его глазами, чуть улыбнулся:
— Что, пополнение?
— Так точно! — Лейтенант вытянулся и поднес руку к козырьку новенькой фуражки. — Лейтенант милиции Славин прибыл в ваше распоряжение.
Капитан откровенно рассматривал прибывшего офицера. Его глаза цепко ощупывали лейтенанта, а в рыжих пышных усах пряталась еле заметная улыбка.
Владимир чувствовал себя неловко и, желая скрыть свое смущение, полез в боковой карман.
— У меня с собой предписание...
— Да погоди, лейтенант, с предписанием, — махнул рукой капитан. — Не смущайся, что тебя рассматриваю так. Сам знаешь — по одежке встречают. Ну ладно, пошли в кабинет, там и познакомимся. — И он, потянув на себя дверь, первым шагнул в коридор. Славин направился следом. Они прошли длинный коридор и остановились у двери с табличкой, на которой было краской выведено: «Начальник». Не успел капитан открыть ключом дверь, как по коридору раздались торопливые шаги. Это был старшина, которого Славин видел в дежурной комнате.
— Товарищ майор, вас просили позвонить из третьего отделения.
— Хорошо, сейчас позвоню.
Капитан, пропуская вперед Славина, словно угадав его мысли, пояснил:
— Сегодня приказ пришел о присвоении мне «майора». Садись, лейтенант Славин, давай знакомиться. Моя фамилия Горчаков, звать — Семеном Антоновичем. Работаю начальником отделения с сентября сорок пятого. В армии служил в контрразведке. Ну, а теперь слушаю тебя.
Славин протянул начальнику предписание.
Горчаков прочитал документ и спросил:
— Женат?
— Никак нет.
— Родители есть?
— Мать и сестра, живут здесь в городе.
— Отец?
— Погиб... Он был подпольщиком.
— Ясно... До офицерской школы ты, конечно, в милиции не работал? Наверное, в эвакуации был?
Славин замялся, не хотелось ему сейчас сразу говорить этому еще не знакомому грубоватому человеку, что он уже видел кое-что в жизни, но делать нечего, и Владимир коротко рассказал о себе.
Начальник погасил улыбку и уже серьезно смотрел на молодого офицера, и, когда тот закончил свой рассказ, немного помолчал, а затем протяжно проговорил:
— Ясно! Пришлось тебе немало увидеть. Ну, что же, будем вместе работать. Да, извини, надо же третьему позвонить.
Горчаков решительно пододвинул к себе телефонный аппарат и набрал номер.
— Алло, Васильевич, здорово! Это я, Горчаков. Чего хотел?
Очевидно, услышанное заинтересовало его. Он взял ручку и, часто макая перо в чернильницу, начал что-то записывать. Это дало возможность Славину рассмотреть лицо нового начальника. Грубые черты, большой нос, волевой подбородок, казалось, кого-то напоминали лейтенанту. Он задумался, а потом вспомнил: «Так он же на Петра Первого похож! Лицо, рост, глаза навыкате, вот только усы, по-моему, у Петра были не рыжие?»
Горчаков положил трубку на высокий рычаг старинного телефона и,
