— Исправить уже ничего нельзя, только насладиться зрелищем.
Я опрометью выскочил на балкон. К одному из столбов постамента, находящегося в центре площади была привязана Лялечка. Она-то, и производила разбудивший меня шум.
— Ах, вы, волки позорные! Вот, когда все кончится, я вам повыщипываю торчащие волосики! Лучше одумайтесь! Тьфу на вас на всех! Вот, превращусь в страшнючую зверюку, поразрываю же…
Не обращая внимания на ее вопли и угрозы, окружающие лобное место папики привычно исполняли ритуал. Я выскочил из своей опочивальни, перескакивая через две-три ступеньки, кинулся к выходу.
Когда я выбежал на дворцовое крыльцо, возвышающееся над площадью, инквизиторы закончили зачитывать обвинения и поднесли факелы к хворосту. Я застыл пораженный. Дрова быстро занялись. Сквозь клубы дыма еще можно было разглядеть Лялечку. Она продолжала ругаться.
— Ну, попадете ко мне в ад, я вам устрою! По особой программе! Не хотите по-хорошему, будет по- плохому! Тьфу-тьфу-тьфу на вас! Ой-ой-ой-ой! Жарко же! Вы что, оморковились? Андрюша-а-а-а!
Я вышел из ступора и кинулся к костру. Не знаю, что я мог сделать, но просто стоять и смотреть…
— Вам еще жарчее будет! Будете корчиться в смертных муках, а я на арфе: блым-тылым-тылым, вся такая в белом! Ой-ой-ой-ой, уже не жарко, а горячо! Андрюшка, выручай!!!
Расталкивая не очень плотную толпу зрителей, я пересек примерно половину расстояния, разделяющего дворец и эшафот, когда случилось что-то невообразимое: под возвышением, на котором находился столб с привязанной Лялечкой, заискрило, задымило. Мне даже показалось, что он начал приподниматься. Через несколько секунд я понял, что не показалось. Сквозь клубы дыма проглядывались упругие струи пламени.
— Ой-ой-ой-ой! Что же это делается?! Андрюша, страшно!
Столб с Чёртовушкой начал плавно отрываться от земли. Последнее, что донеслось, это Лялечкино:
— И-е-ха-ха! Поехали!!!
Своеобразная ракета взмыла в небо и спустя несколько секунд скрылась за горизонтом.
Заплечных дел изобретатель
Рядом со мной кто-то тихонько облегченно прошептал:
— Фу, сработало…
Я ничего не понимал. Единственное объяснение произошедшего, пришедшее на ум, я выразил вслух:
— Бздысыкпук.
— Не, упаси господи, не он. — Возразил тот же голос.
Я обернулся. Рядом стоял бородатый, лысый мужик.
— Это была твоя подружка? — Почти утвердительно спросил он.
Я молча кивнул.
— Симпатичная. Не волнуйся, с ней будет все нормально.
— Откуда знаешь?!
Незнакомец осторожно оглянулся вокруг, опасаясь нежелательных свидетелей. Но редкие зрители стояли с широко открытыми ртами и пустыми глазами. Так что ближайшие несколько минут можно было не бояться лишних ушей.
— Значит, ты есть тот самый Андрюха, которого она звала?
Я опять кивнул.
— Не волнуйся, теперь она в безопасности. — Снова успокоил меня бородач.
— Так что с ней?
— Я над этим порошком давно работал. Все хотел раньше киталайцев успеть. Лупоглазики проклятые. Мало их, но быстро размножаются. И все со своими изобретениями. То то придумают, то се. Вот, я и решил их опередить. Пока они забор длиннющий строят. А тут кардинал, — мужик вновь подозрительно огляделся, — дочурку мою в колдовстве обвинил. Тоже додумался. Какая же она ведьма? Так, шаманила понемногу. Происхождение обязывало. Так что я для нее костерок зарядил. А тут один папик запал на доченьку и устроил ей побег.
— Не волнуйся, больше твою доченьку преследовать не будут. Так сказать, услуга за услугу. Хотя, сто процентной гарантии дать не могу. Я еще не виделся с кардиналом. Ты мне расскажи, куда она улетела?
Мужик снова осмотрелся и недоверчиво посмотрел на меня.
— А как тебя пытать начнут, ты все про меня и выложишь…
— А ты мне мало что ли сказал до этого? Для костра не хватит?
— Так-то оно так, но не хотелось бы усугублять. Но, ладно. Она там, где никакие папики ее не достанут. — Он перешел на едва уловимый шепот. — В районе Шайтан-Сарая.
Это мне ни о чем не говорило.
— Как туда попасть можно?
— Никак. Если б можно было, то давно уж Пахан их завоевал бы.
Озирался не только мужик. Я тоже поглядывал по сторонам. Особенно в сторону дворца кардинала. На балконе стоял священнослужитель с фиолетовым ирокезом. Два зеленых папика что-то нашептывали ему в оба уха, указывая пальцами в нашу сторону. Несмотря на приличное расстояние, я почти не сомневался, что предметом их оживленного доклада является моя скромная персона.
— А ты зарядил только один костерок?
— Как можно? Откуда же я знал, к какому столбу мою дочурку прикрутят? Все четыре.
— И что, каждый может подойти и напихать в костер что угодно?
— Почему каждый? Ни коим образом. Я имел неограниченный доступ в силу своих служебных обязанностей.
— А ты кто?
— Я — Дезцип. Палач.
Он произнес это так просто и обыденно, будто говорил, что является булочником.
— Хм… Значит, следующий кого запалят, так же улетит и попадет в тоже место, что и девушка, целым и невредимым?
— Точно. Если не догадаются дровишки перебрать. А вон кажется по твою душу…
Мужик показал на толпу папиков, высыпавших на кардинальское крыльцо. Они решительно направились в нашу сторону.
Летать так летать
Я понимал, что вряд ли кардинал осмелится в открытую объявить меня еретиком при таком количестве мандатов. Скорей всего меня собираются пригласить только для беседы. Но вероятность загреметь в каталажку до выяснения личности была очень велика. Так же я не исключал вариант с тихим мирным моим отравлением. Нет человека — нет и проблемы. Так сказать, от греха подальше…
Но больше всего волновала судьба Лялечки. То что она, как помощница никуда не годится, только мешает, было понятно уже давно. Но это ведь не повод, вот так, запросто, бросить ее в тяжелую минуту.
Решение пришло быстро.
— Пошли!
— Куда?
— Я полечу вслед за девушкой. Расскажешь по дороге, что делать надо.
