Секретная корова
Мы наскоро попрощались с Далдон и почти бегом выскочили из дворца.
— Надо быстрей в лес, к Кабалке. Возьмем лошадей и вмиг домчимся.
— Это в другой стороне, — возразил аббат.
— Все равно быстрей получится.
— Нет.
— Что ты предлагаешь?
— Поедем на Звездюлине.
— Ты что? Пока дошкандыбаем…
— Обижаешь. В общем, сейчас сам увидишь.
Мы вошли во двор, расположенный с тыльной стороны дворца. Звездюлина общалась со своими соплеменниками, царскими коровами и быками в специально устроенном для них загоне. Тусопих свистнул. Корова тут же явилась на зов.
— Звездюлинка…
— Подлизываешься, значит что-то надо. — Перебила хозяина буренка. — Чего уж там, сразу говори.
— Понимаешь, Лялечку украли.
— Это ту, которая тебя до смерти пугала?
— Она самая.
— Хорошая девочка. — Сделала странный вывод Звездюлина. — Дальше.
— Выручать надо.
— Кого забодать что ли?
— Нет. Она далеко. У Бявлыдка. Надо по быстрому домчаться туда.
— А кто увидит? Отберут меня у тебя.
— Не отберут. Андрей не позволит. Он главнее кардинала.
— Переодетый Пахан что ль?
— Нет. Потом объясню. Дорога каждая минута.
— Чего же тогда стоишь? Запрягай.
Пока Тусопих прилаживал хомут, Звездюлина поделилась со мной своей тайной:
— Понимаешь, я — секретная корова. Могу такие скорости развивать, сама удивляюсь. Но про это никто не должен знать. Особенно кардинал. Мигом себе заграбастает. Так что, по городу я тихо поеду, а как за ворота выедем тогда и помчимся.
— Так и помчимся? — Недоверчиво переспросил я.
— Сомневаешься? Зря. Но скоро сам увидишь. Я даже не знаю, кто меня обогнать-то сможет.
— Даже лошади?
— Это те, что остались у Кабалки?
— Да.
— Значит, все-таки лошади, а не хищные коровы. Не знаю. Лялечку спасем, можно будет с ними наперегонки попробовать. Но только чтобы ни кто не видел. Секретная я.
Тем временем повозка была готова и мы тронулись в путь.
— Что можешь сказать о князе?
— Сволочь, подонок, гад.
— Ну, под эту характеристику, как я понял, многие подходят.
— Это верно.
— Что-нибудь особенное.
— Особенное? Царем хочет быть. Княжество большое. Чуть ли не в половину Далдонии. Ни кому не подчиняется, в смысле кроме Паханата. Так что на лицо отдельное государство. Одна беда, кардиналов на всех не хватает. А царством или королевством может называться только та территория, в которой имеется действующий кардинал. Все же остальные, какими бы большими и сильными не были, остаются княжествами, графствами или герцогствами. Вот Бявлыдок и пытается переманить к себе Хитроблуда, всячески приваживает. А заодно и свирепствует. В княжестве костры почти не затухают. Рвение свое показывает. Что, мол, достоин.
— Так, вроде, это церковное дело, еретиков жечь.
— Да. Но добровольная помощь не возбраняется, а, наоборот, поощряется.
Мы выехали из города. Звездюлина подозрительно обернулась на окружающие столицу стены.
— Да, давай уже! — Нетерпеливо поторопил ее Тусопих.
— Ну, ладно. Переквадратьтесь и покрепче держитесь. — Посоветовала корова и рванула.
Не знаю, победит или нет Звездюлина в гонках с лошадьми, если они вообще состоятся, но скорость она развила весьма приличную. Совсем не коровью. Замелькали обступающие дорогу деревья. На каждой кочке повозка подпрыгивала так, что пришлось и правда вцепиться в боковой поручень, чтобы не вывалиться.
Сватовство
Похищение Лялечки, конечно, прискорбный факт, но Далдон в данный момент уже ничем не мог помочь, а требовалось решать и свои, семейные проблемы. Тем более они сами вылезли на первый план, в лице взъерошенного Бабая.
Только Андрей и Тусопих покинули дворец, как в обеденную залу, в которой царь продолжал завтракать медовухой, заявился султаныч. Он остановился не доходя нескольких шагов до стола, принял подобающую случаю позу: выставил чуть вперед левую ногу, правую руку заложил за спину, задрал (насколько позволяла шея) острый подбородок и начал пламенную речь:
— Я оказываю тебе столь высокую честь, потому что невозможно бороться с великим чувством, всепожирающая страсть завладела полностью моим организмом! Ты не должен препятствовать воссоединению двух любящих сердец. Иначе может случиться непоправимое. Лишенный любви и надежды я всей мощью обрушусь на земли и предам их разорению! Так что от твоего решения зависит не только мое счастье, но и судьба всего царства! А может быть и мира!
Далдон помотал головой, не соображая, что хочет этот заморыш.
— Тебе чего надо? Нормально можешь изъясняться?
— Я прошу руки царевны Хрюси, — выпалил Бабай и, чуть помедлив, добавил, — папа…
— Так сразу и сказал бы. Ты, вообще, кто такой? Хотя, без разницы. Принципиально я согласен. Только мне надо с ними побеседовать.
— С кем с ними?!
— С царевной, — быстро поправился Далдон, — она же августейших кровей, вот и приходится на «вы», даже за глаза. Ты пока перекуси, а я тем временем с ней потолкую.
— С ними, — поправил султаныч.
— Тут ты прав и даже не представляешь, как.
Царь отыскал близняшек по голосам. Сестрички ругались. До драки дело еще не дошло, но все продвигалось именно к такому исходу. Далдон знал это по опыту. Когда двойняшки в своем лексиконе из нормальных слов используют только местоимения и междометия, а все остальные — матерные, то до рукоприкладства остаются считанные секунды.
Раньше Далдон никогда не вмешивался в подобные ссоры. Теплилась надежда, что сестрички поубивают друг друга или, хотя бы серьезно покалечат. Но в этот раз царь решительно пресек готовый вспыхнуть конфликт.
