удостовериться в здравости собственного рассудка.
— Что ты видишь?
— Точно не знаю. Чудище огромное. А как называется не знаю. Скорей всего, это или паханячий Чёрт, или кариозный монстр, или рояль… Хотя, нет, такую громадину в кустах не спрячешь. Я бы заметил. Значит одно из двух: паханячий Чёрт или кариозный монстр.
Новая волна ужаса с еще большим расслаблением прокатилась по телу.
— И тебе не страшно? — Голос генсека дрожал.
— А чего мне бояться? Это не за мной. Я ничего не нарушал. А, вот, ты, наверное, позабыл свою страшную паханячью клятву. Сейчас он тебя на мелкие кусочки рвать будет.
— Ты кто? — Сам не понимая зачем, спросил Пахан.
— Я? Вообще-то, не велено говорить, но раз уж тебя сейчас все равно растерзают, представлюсь. Я — первый в мире единственный и неповторимый пингвинячий кардинал, в недавнем прошлом обыкновенный почтарь и добрый страус.
В глазах совсем потемнело. Пахан уже не видел ничего. Собрав последние силы, зачем-то встал. И только теперь ощутил теплую струю стекающую между ног. Страх Пахана, как личности, разделило и его туловище…
Вспомнить все
Пахану хорошо. Он уже был стебанутый, и Лялечкина метаморфоза лишь увеличила сдвиг по фазе. А мне каково? Узнать, что все это время рядом со мной находился монстр. Я уже давно вбил себе в голову, что Лялечка обыкновенная девчонка, вообразившая себя Чёртом. Даже появление Амурероса в темнице, не разубедило меня в этом. Тогда я мысленно немного подкорректировал свои представления о Чёртовушке. Пусть необыкновенная, но все равно девчонка, а ни какой не Чёрт. Кабалка, вон, колдует и ничего. А теперь…
Все эти мысли промелькнули у меня чуть позже, а сразу после превращения в мгновенно отупевшей голове пульсировала лишь одна фраза: «Так не бывает». Не знаю, сколько длилось мое полукоматозное состояние. Время не то чтобы остановилось, а как-то потеряло смысл. Как и все другое. Замутненный взгляд отметил и передал в столь же мутное сознание, что чудище исчезло, и снова появилась Лялечка. Она радостно приплясывала.
— Получилось, получилось! А ты двоечницей дразнился!
Она взглянула на посеревшего от страха Пахана.
— О-хо-хо, а ты, дядечка, оказывается, по гороскопу Водолей, — Чёртовушка укоризненно покачала головой, заметив быстро растущее темное пятно на белых брюках Его Святейшество, — а подгузники не носишь. Нехорошо. Ай-я-яй и тю-лю-лю сразу заработал. Марш штанишки менять и становись в угол. Андрюша, а дядечка знаешь кем по гороскопу оказался? Водолеем. Андрюша, Андрюша, что с тобой?
Ничего серьезного. Просто я находился на грани помешательства. И все.
— Так ты подумал, что это я? — Весело хихикнула Лялечка, догадавшись о причине моей невменяемости. На секунду задумалась, затем приняла важный, напыщенный вид. — Да, это я. Как и обещала, превратилась в страшнючую зверюку. Вот. — Но тут же, не выдержав, прыснула. — Да, не бойся ты меня. Открою тебе страшную Чёртячью тайну, только ни кому не говори: я не умею ни в кого превращаться. А это был просто Чучундрик. Представляешь, я вспомнила все. Прям как Терминатор. Только он про Марс вспоминал. А я про то, как смыться. И он все-все вспомнил, а я только чуть-чуть. Я туда, фьють, хотела кого-нибудь пострашней найти, но взрослые чудовища все на работе, по разным мирам людей пугают, а Чучундрик маленький еще, глупенький. Когда я еще не знала про Диснейленд, то игралась с ним, как с котеночком. Боится он всего, вот я его и отправила обратно. Ты мне веришь? Я сейчас совсем не по-Чёртячьи поступаю, правду говорю…
Щебетание Лялечки понемногу стало приводить меня в чувства, но я продолжал недоверчиво смотреть на Чёртовушку, хотя и более осмысленно.
— Все равно не веришь. — Лялечка удрученно покачала головой. — Поняла! Это потому что ты меня не видел, я с другой стороны стояла. Конечно, кто хочешь, перепугается. Стояла, стояла рядом Лялечка, и вдруг, фьють, Чучундрик. Веришь, что это была не я?
Я молча кивнул.
— Ага, сам башкой киваешь, а подсознание небось тебе шепчет: «Видал, какая срашнючая Лялечка?» Так и будет нашептывать всегда и отношения нам портить. Придумала! Чтобы оно у тебя заткнулось, надо чтобы ты нас вместе увидел. Меня и Чучундрика. Лялечка не амеба, пополам делиться не может. Да еще и превращать свою половинку в зверюку. Смотри, фьють…
Не рояль…
Когда в глазах немного прояснилось, Пахан узрел, что никакого монстра нет, а есть только его пленники. Проклятая девчонка что-то сердито сказала ему, погрозила пальчиком, затем повернулась к самозванцу и принялась что-то горячо ему объяснять. Значит, не было ни какого чудища. Просто он действительно переутомился. И все из-за нервотрепки последних дней. А виновники этих переживаний, вот они. И сейчас они сполна ответят за все, включая мокрые штаны. Только вот почему-то весь зал усыпан телами верных нукеров… А что если, не видение?
Пахан поборол надвигающуюся слабость. Прорезался голос, пусть не величественный, как всегда, а истеричный и визгливый:
— Нукеры! Верные нукеры! Вставайте!!! Спасайте своего бога! Убейте этих еретиков!
Не до пыток. Он потом на других отыграется и наверстает. Благо, претендентов предостаточно.
Визг повелителя достиг потерянного сознания воинов, и они, один за другим, словно оживающие мертвецы во второсортном ужастике, начали тяжело подниматься и медленно приближаться к своим жертвам, дабы исполнить приказание.
У Пахана раскрылся рот и расширились глаза от предвкушения лицезрения смерти своих врагов, в момент когда ближайший к ним нукер нетвердой, но все еще сильной рукой занес над головой обоюдоострый клинок. И в это самое мгновение опять появился жуткий монстр. Последняя мысль показалась здравой и очень правильной. Это точно не рояль…
Кашкин
Некоторое время мы совсем не обращали внимания на происходящее вокруг. Я по причине временного помутнения сознания, а Чёртовушка доказывала мне, что не является монстром. Что-то верещал вконец сбрендивший Пахан, стали подниматься остатки верных нукеров, которые не сбежали при появлении зверюки, а потеряли сознание.
Вновь появилось чудовище, но на сей раз Чёртовушка была рядом со мной.
— Видишь? Вот Чучундрик, а вот я — Лялечка. — Она повернулась к монстру и тоном строгой воспитательницы разрешила. — Можешь немножко погулять тут, поиграться. Только, смотри в рот никого не бери — кака. И в ручки тоже. Испачкаешься. И ножками не топчи, вляпаешься. — Затем вновь обратилась ко мне. — Пусть развеется тут чуть-чуть. А то ему скучно там одному. И что же мы с Паханом будем делать?
Я уже практически полностью пришел в себя. Как ни странно, но само появление чудовища меня не испугало, разве что только в самый первый момент. А, вот, мысль о том, что монстр — это Лялечка, привела в панический ужас, чуть не лишивший меня рассудка. Теперь же, убедившись, что это не так, я успокоился
