присутствующие при этом рабочие (17 человек) согласились с этим'. Несчастные как в воду глядели: рабочие и крестьяне требовались также в качестве пушечного мяса для грядущей войны.
В июне 1930 года Берия составил очередную сводку об отношении крестьян Закавказья к коллективизации после сталинской статьи 'Головокружение от успехов', опубликованной в 'Правде' 2 марта 1930 года: 'Во время войны (так называли ударный период коллективизации) на моей земле срезали 35 деревьев и приказали молчать, теперь кто мне их возвратит', — жаловалась крестьянка Масхарашвили из села Хидари. А середняк Петр Джимиашвили сетовал: 'Нас обманывает и правительство, и партия. Обещали нам многое, а на деле ничего не дали. Мне 65 лет, и столько, сколько в колхозе, никогда в жизни не работал. Сегодня что мы отработали, все забрали вышедшие из колхоза. У меня одна пара быков, которых я свел в колхоз. Мне понадобилось привезти дрова для семьи, отнести кукурузу на мельницу или же отвезти больных к врачу, и когда я обращался в правление, мне отказывали и заявляли, что быки уже не принадлежат мне'.
Эти жалобы от крестьян шли бессчетно. Но угрозы для власти они не представляли. Не было политических сил, способных канализировать крестьянское недовольство, направить его на достижение политических целей в масштабе если не всего СССР, то хотя бы в масштабе всей Грузии, Армении или Азербайджана. Некоммунистическая оппозиция была окончательно подавлена к середине, а внутрипартийная, троцкистская и бухаринская — к концу 20-х годов. У власти же была армия и ГПУ, способные без труда подавить даже локальные вооруженные восстания. На разговоры же недовольных смотрели как на материал для будущих арестов и следственных дел.
В бытность Лаврентия Павловича во главе ГПУ Грузии, он не был чужд либерализма. Так, Берия постоянно воевал с партийным руководством Грузии по поводу 'перегибов' в антирелигиозной кампании, причем не только по отношению к мусульманам. 3 мая 1929 года в специальной докладной записке 'О грузинской церкви'. Там он требовал: 'Разослать циркулярное письмо местным парторганизациям, подтвердив еще раз методы и рамки антирелигиозной пропаганды с предложением прекратить всяческие безобразия, которые провоцируют политику нашей партии и вызывают озлобление довольно лояльного грузинского духовенства и верующих к Советской власти. Предложить по советской линии несколько ослабить налоговый нажим на духовенство и ни в коем случае не производить арестов представителей последнего без соответствующей санкции со стороны ГПУ. Предложить прокуратуре расследовать все случаи ограбления и поджогов церквей и виновных привлечь к ответственности. Считать абсолютно необходимым вопросы отобрания и закрытия церквей согласовывать с местными органами ГПУ в целях избежания возможных ошибок и систематического разложения грузинского духовенства'.
Лаврентий Павлович разъяснял, как ему удалось приручить грузинскую церковь, несмотря на то, что католикос открыто выступал против Советской власти и поддерживал меньшевиков: 'Длительной нашей работой нам удалось создать оппозицию католикосу Амвросию и тогдашней руководящей группе грузинской церкви, и лишь только в 1927 году в январе месяце удалось полностью вырвать из рук Амвросия бразды правления грузинской церковью и вместе с его приверженцами удалить от руководящей роли в Грузинской церкви. В апреле месяце — после смерти католикоса Амвросия католикосом был избран митрополит Христофор, вполне лояльно относящийся к Соввласти, и уже собор, избравший Христофора, декларировал свое лояльное отношение к власти и осудил политику и деятельность Амвросия, в частности, и грузинскую эмиграцию'.
Берия полагал, что после 1920 года 'форсирование закрытия церквей, нажим на грузинское духовенство являлись ответом на отношение к власти духовенства. Даже и в этот период церкви закрывались не путем прямого административного постановления, а подводилась невыполнимая норма численности прихода для регистрации церкви, и при невыполнении ее церковь признавалась бездействующей и закрывалась… Грузинская церковь, несмотря на свое лояльное отношение к власти, влачит жалкое существование. Массовые ограбления церквей, поджоги и разгромы их, насилия местных властей, нередко с участием партийных и комсомольских организаций, приводят церкви к совершенному разрушению, а непосильное налоговое обложение заставляет грузинское духовенство отречься от церкви и искать новые пути заработка. Лишение духовенства самых элементарных прав, как то: свободы передвижения, без арестов и административных высылок, поставило грузинскую церковь перед фактом невозможности существования… Грузинская церковь стирается с лица земли… Творимые безобразия невероятны в правовом государстве… Мы имеем весьма достоверные факты и случаи использования меньшевистской нелегальной организацией творимых безобразий вокруг грузинской церкви для демонстраций против Соввласти и дискредитации местных партийных и комсомольских организаций'.
Лаврентий Павлович пытался внушить своим партийным товарищам: раньше, при строптивом католикосе Амвросии, церковь прижимали правильно, но все-таки аккуратнее, чем сейчас, но зачем же продолжать сводить ее к ногтю теперь, когда грузинской церковью руководят свои люди? Думаю, что в 1943 году Сталин именно по совету Берии ослабил гонения на Русскую Православную Церковь, пойдя на опробованный 16 годами ранее в Грузии вариант и поставив во главе церкви карманного патриарха, Синод и утверждаемых органами госбезопасности епископов.
Определенный либерализм не мешал Лаврентию Павловичу образцово выполнять директивы из центра. По образцу московских процессов над вредителями он создал дело местной, закавказской 'Промпартии'. Весной 1930 года была арестована группа инженеров и служащих 'Азнефти', занимавшихся строительством нефтепровода Баку — Батум. Выявившиеся при проектировании и постройке нефтепровода ошибки и финансовые злоупотребления объявили вредительством — умышленным разбазариванием 'народных средств'. 4 мая 1930 года Берия послал показания арестованного Антона Викторовича Булгакова, бывшего главного инженера строительства нефтепровода Баку — Батум, председателю Закавказского ЦИКа Михе Цхакая. Под диктовку следователей Булгаков утверждал: 'Вредительский смысл заключался в том, что для капиталистических кругов… было безразлично, за счет какого ведомства затрачены деньги на постройку нефтепровода при Советской власти, вредительские же круги НКПС видели в удержании постройки нефтепровода в своих руках повод для проведения еще добавочных капиталовложений… В то же время вредительскими кругами Закавказской железной дороги чрезвычайно раздувалась эксплуатационная смета керосинопровода… Деятели контрреволюционной вредительской нефтяной организации, а также бывшие владельцы нефтяных предприятий, находившиеся за границей, ясно понимали, что одна вредительская деятельность не будет в состоянии вызвать падение Советской власти и что главную надежду надо возлагать на интервенцию. В случае же возникновения такой интервенции, контрреволюционная организация должна была оказать ей помощь. В конце 1925 года из-за границы через секретаря Английского посольства Уайта было получено письмо на английском языке за подписью Э.Л. Нобеля и Детеринга (бывших владельцев бакинских нефтепромыслов. — Б. С.) с директивами о подготовке к интервенции. После прочтения письмо было уничтожено. В этом письме, которое, очевидно, было написано по желанию и по указаниям английского военного штаба, предлагалось контрреволюционной вредительской нефтяной организации выделить специальную военную группу и выполнить ряд мероприятий по подготовке к предполагавшемуся на Кавказском берегу Черного моря десанту (Лаврентий Павлович в плане подготовки к такому десанту трактовал и намеченное в связи со строительством нефтепровода расширение батумского порта. — Б. С.)… В конце 1927 года в Москве через Норвежскую миссию и через А.В. Иванова (инженера, главаря 'вредителей'. — Б. С.) было получено от Э.Л. Нобеля письмо на английском языке… Сообщалось, что военная интервенция, предполагавшаяся на 1928 год, была по политическим соображениям отложена на год, на два'.
Закавказские чекисты действовали по той же схеме, что и их коллеги в Москве и по всей стране. Группа инженеров из 'бывших', еще с дореволюционным стажем, будто бы вступает в связь с эмигрантами- капиталистами. Те, в свою очередь, связаны с Генштабами и разведками Англии (Франции, Германии, Японии, Польши и т. д., в зависимости от политической конъюнктуры, региона и фантазии следователей), обнадеживают своих бывших подчиненных скорой интервенцией, в ожидании которой требуется всячески вредить Советской власти: устраивать взрывы на шахтах, аварии на железных дорогах, пожары на нефтепромыслах и т. д. Такого рода инцидентов в годы индустриализации из-за бесхозяйственности, нехватки квалифицированных кадров рабочих и инженеров, а главное, из-за отсутствия у людей заинтересованности в добросовестном и производительном труде, в СССР было с избытком. Вот и требовалось свалить вину на 'вредителей' — 'буржуазных спецов'. Берия и Реденс в организации очередного 'вредительского дела' были не оригинальны.
