– Плохо, – посетовал Салман Шалиев. Работник общепита и ухом не повел на замечание небритого посетителя.
– Что пить будете?
– Водка хорошая? – спросил Хож-Ахмед Темирбулатов.
– Хорошая, – кивнул официант, чей свояк изготовлял «продукт» в совершенно антисанитарных условиях из технического спирта и обычной воды всего в двух кварталах от ресторана. – Прямые поставки с завода…
Если строго следовать логике, то родственник районного «водочного короля» ничуть не погрешил против истины. Спиртное действительно поступало «прямо с завода», коим мог считаться небольшой ангар возле спуска на набережную, внутри которого три молдаванина и бомж неизвестной национальной принадлежности бодяжили веселящий напиток в старой, почерневшей ванне, помешивая двухкомпонентную жидкость обломком весла и разливая ее через шланг по бутылкам, на которые затем наклеивались нужные этикетки.
Темирбулатов высмотрел на полках позади стойки бара стройные ряды «Московской» и шумно сглотнул:
– «Сабониса»[38] давай…
– Одну, две? – осведомился официант, критическим взглядом окидывая троих чеченцев.
– Пока одну, – отрубил Беноев. – Потом решим. Примем по двести пятьдесят и подумаем…
«Да тебе, чувырло, и полтинничка много будет, – подумал пропагандист и распространитель „паленой“ водки, неторопливо шагая в сторону кухни. – Пить, блин, не умеют, а всё туда же… И когда ж зверьков отсюда погонят? Надоели! Не продохнешь…»
В свободное от работы время официант подвизался в местной националистической ячейке, отколовшейся от Черноморского отделения РНЕ, и штудировал труды апологетов теории «чистой расы», по мере сил претворяя в жизнь принцип «каждому народу – своя резервация». Дважды ему удалось хорошенько потравить черноглазых и шумных посетителей, подсыпав им в еду порошок неизвестного происхождения, пакетик с которым официанту вручил местный фюрер. Веселые компании в полном составе отправились в больницу, где им поставили диагноз «дизентерия» и на месяц заперли в карантинном блоке. Там дети гор заболели уже по-настоящему, заразившись от соседей по палатам.
Но травить чеченцев официант-нацист побоялся.
Слишком уж непредсказуемыми, в отличие от челночников с рынка, были эти остроносые парни. Им ничего не стоило, без всяких разбирательств и без выяснения причин внезапно возникшего недомогания, заявиться в ресторан и всадить обслуживающему персоналу по пуле в живот.
Просто так, для острастки.
Официант горестно вздохнул, передал листочек с заказом повару-курду, которого он почему-то не идентифицировал с «понаехавшими черными», и вытащил из холодильника бутылку водки…
После ухода халдея разговор за столиком перешел в плоскость обсуждения рабочих проблем.
– Хороший груз завтра придет, – значительно сказал Беноев, почесывая кадык.
– Пистолеты? – уточнил Шалиев, которого совсем недавно допустили к информации о транзитных грузах.
– Ага. – Мухтар воровато оглянулся. – Без звука стреляют, китайские. «Тип шестьдесят семь»[39] называются…
– Нам бы такие, – мечтательно произнес Темирбулатов, у которого в тайнике был спрятан всего лишь старенький «Макаров» с изношенным стволом и треснувшей пластмассовой накладкой на рукоятке. Разброс пуль был таким большим, что стрелять можно было лишь на дистанциях до десяти метров, на большем расстоянии Хож-Ахмед не попал бы даже в спящего слона.
– Вот и я о том же, – тихо сказал Беноев. – Партия большая, идет нашим братьям в Ичкерию. Кто там считать будет?
– Нам здесь хорошее оружие пригодится, – поддержал Шалиев. – Русаки борзеют, скоро их учить надо будет.
– А как же количество? – удивился Темирбулатов. – Не сойдется же…
– Э-э, ты молодой еще. – Беноев подождал, пока официант расставит на столике рюмки, откроет бутылку, разольет всем первую порцию «огненной воды» и удалится. – Кто там в горах считать будет? Пятьсот пистолетов или четыреста девяносто – какая разница? Если что – скажем, что таможенникам подарили. Типа, они попросили… Братья поймут. Мы большое дело делаем, порт держим.
– А старшие против не будут? – Сомнения грызли Хож-Ахмеда, воспитанного дедом в строгих принципах почитания глав семейств, к которым двадцатилетний чеченец относил и главарей преступной группировки.
– А им зачем знать? – вопросом на вопрос ответил Мухтар, опрокидывая в рот холодную водку. – Мы ж для дела берем, не для понтов…
– Точно, – согласился Шалиев, окидывая взглядом вошедших в ресторан пятерых азербайджанцев.
– Ну, если для дела… – Темирбулатов чувствовал себя неуютно, но продолжать спор не стал.
Вновь прибывшие расселись за столиком в противоположном конце зала. Один из азербайджанцев взмахнул рукой, подзывая официанта, и вся компания стала шумно обсуждать предложенное меню.
– Да и эти, – Беноев мотнул головой в сторону галдящих коллег, – наглые стали… Не мужчины, воевать за веру не хотят, только торговля на уме. Тоже учить придется… Причем скоро.
Сообщение о возможном конфликте с азербайджанской ОПГ оказалось для Шалиева и Темирбулатова новостью. Беноев крутился рядом с главарем чеченской группировки и знал многое, о чем рядовые бойцы не догадывались.
– Точно скоро? – заинтересовался Салман.
