Начальник Черноморского ОРБ полковник Синельников грозно посмотрел на своих подчиненных, собранных на очередное совещание, но вспомнил о новенькой «тойоте-авалон», подаренной его сыну вскладчину начальниками отделов, и лицо борца с организованной преступностью разгладилось. Восемнадцатилетие отпрыска праздновали шумно, закрыв для других посетителей ресторан на центральной площади. Подарков было много, одних видеокамер Синельникову-младшему подарили аж четыре штуки, но презент от папашиных коллег затмил все остальные подношения. Алая японская красавица заставила позеленеть от злобы и местного цыганского барона, контролирующего торговлю наркотиками, и чеченцев из портовой группировки, подмявших под себя все грузовые терминалы, и владельцев оптовых баз, и даже самого мэра, преподнесшего юнцу земельный участок на берегу залива.
– Так. – Синельников шмыгнул носом. – Что у нас по отчетности, други мои?
– Порядок, Петр Петрович, – откликнулся начальник четвертого отдела ОРБ подполковник Слива, любимчик начальника, с которым тот раз в неделю выезжал в баньку. – Квартал закрыли, раскрываемость от шестидесяти до восьмидесяти двух процентов. Есть что доложить в Москву.
– А те два висяка? Ну, бизнесмены с Красноярска. – Полковник щелкнул пальцами, пытаясь припомнить имена убитых предпринимателей, но не вспомнил. – С ними как?
– Прокуратура дело приостановила за нерозыском подозреваемых. – У Сливы дернулся левый глаз. – Все документы мы им сдали… Пока нам поручений нет.
– Плохо, – сокрушенно заявил Синельников, – очень плохо… Два убийства – и ни одного задержанного.
– Если б они до города доехали, – протянул начальник шестого «убойного» отдела майор Саркисов. – А так… Они ж ни с кем тут пообщаться не успели.
– Это не оправдание, – отрезал глава ОРБ. – Убийства совершены в зоне нашей ответственности. Значит, должен быть хоть какой-то результат. Мне представляется, что здесь есть наводчик, сообщивший убийцам о маршрутах следования бизнесменов. И о том, что у них с собой будут крупные суммы наличных.
– Наводчик может быть из Красноярска, – предположил Саркисов.
– Неубедительно… Сибиряк мог сообщить дату отъезда, а здесь уже действовала местная группа. Так что сообщник должен быть. А он и остальных сдаст…
Саркисов прикинул, кого из известных ему судимых можно будет задержать, «попрессовать» в камере и навесить обвинение в «соучастии в убийстве», и остановился на парнишке, отсидевшем три года за нанесение тяжких телесных повреждений. К тому же парнишка вел себя, по мнению майора, излишне нагло, не ломал шапку перед всесильными милиционерами и даже добивался отмены приговора и реабилитации, намекая на то, что свой срок он отмотал по причине того, что жертвами оказались три напавших на него придурковатых наркомана, один из которых приходился родным племянником первому заместителю начальника УВД. Наркоманам тогда крепко досталось, одному из них пришлось даже зашивать брюхо, вспоротое его собственным ножом, а двое других долго залечивали сломанные конечности.
– Есть одна мыслишка, – сказал Саркисов.
– Вот и хорошо, – веско изрек Синельников – Разработай план мероприятий и доложи. Если мыслишка дельная, утвердим операцию и закроем наконец эту графу… Теперь о той катастрофе на шоссе. Погиб наш коллега, дело на контроле у министра. Что сделано по нашей линии?
– Мы на всякий случай проверили контакты питерца. – Слива зашелестел бумагами. – Ни с кем, кроме администрации порта и наших, он не общался. В гостиницу приходил поздно, женщин не приводил… Осмотр номера ничего не дал. Да и авария признана дорожно-транспортным происшествием. Не наш профиль…
Сидящие вдоль стола начальники отделов прекрасно поняли подтекст вопроса Синельникова. Когда маршрутное такси, на котором ехал «капитан Покрышев», улетело с обрыва и сгорело, полковник перепугался. Смерть питерского опера могла вызвать совершенно непредсказуемые последствия. Вроде внезапной комиссии из Москвы, если бы в происшествии кто-нибудь усмотрел признаки преднамеренности. Потому на расследование по горячим следам были брошены лучшие силы как прокуратуры и ГИБДД, так и уголовного розыска и ОРБ.
К счастью для руководства областного УВД, никаких следов внешнего воздействия на трансмиссию или тормоза автомобиля не обнаружили. Однако министр внутренних дел все-таки поставил дознание на контроль, ибо речь шла о гибели сотрудника его ведомства. Пусть и в результате автокатастрофы.
– Точно дорожно-транспортным? – переспросил начальник ОРБ.
– Точно, – подтвердил Слива. – Прокурор уже подписал отправку в архив.
Синельников облегченно вздохнул и перешел к опросу начальников других отделов.
У служебных ворот Пулковского аэропорта «Волгу» ФСБ встретил пикап «Форд» и провел машину с переговорщиками и Мальковым по хитрому извилистому маршруту к площадке, на которой стоял в ожидании штурма огромный «Ил-86».
– Ну, всё, ни пуха! – Пузатый психолог пожал Егору руку.
– К черту!
Старший лейтенант выбрался из машины и, поеживаясь от гулявшего по открытому пространству ветра, потопал к трапу, на верхней площадке которого его уже ждал улыбающийся майор Оленев.
– Салют, камикадзе! – бодро крикнул заместитель начальника пресс-службы и подмигнул новоприбывшему «террористу».
– Сам такой, – не растерялся Мальков. – Все там будем…
– Э-э-э, слюшай, ты, это… – Мухтар Беноев с заметным трудом обходился без мата, когда ему приходилось в общественных местах разговаривать с «русскими собаками». Но «старший» группировки запретил бойцам материться, дабы не вызывать ненужных скандалов на фоне пристального внимания к «лицам кавказской национальности», и бойцы чеченской ОПГ вынуждены были подчиниться. – Шашлык тащи, помидоры… Жижгале[37] есть?
– Нет, – официант ресторанчика «Предпортовый» записал заказ в маленький блокнот, – и не бывает…
