мыслей на расстоянии. Дубровский указал: «Едва заметные идеомоторные движения мускулов объекта опыта воспринимаются безотчетно (бессознательно) периферическими разветвлениями нервной системы, так называемыми кожными трансформаторами экспериментатора, и по нервным проводникам в виде нервного тока достигают центральной нервной системы, в частности, тех областей коры головного мозга, которые управляют ответной реакцией экспериментатора в виде ряда двигательных актов, которые ведут к выполнению задуманного объектом опыта… Каждый человек путем соответствующей психической тренировки, путем культуры личности может развить у себя вышеотмеченные способности, и в последних нет ничего чудесного, сверхъестественного». На самом деле здесь допущено несомненное преувеличение, хотя, забегая вперед, замечу, что успешные эксперименты по обучению обыкновенных людей чтению идеомоторных актов происходили и в нашей стране. Так, в 1968 году Валентин Степанович Матвеев (автор известной книги «О загадочном в психике») за 50 минут натренировал четырех школьников в чтении идеомоторных актов. Эксперимент проходил в редакции журнала «Урал» в присутствии журналистов и психологов. Со всеми заданиями школьники справились. Вот пример задания: «Подойти к столу около шкафа, из стопки четырех журналов взять журнал “Юность” (3-й сверху), открыть его на странице 53, в заголовке повести показать слово “слуга”, затем подойти к В. С. Матвееву и отдать ему журнал в правую руку». Однако далеко не всякий человек поддается обучению чтению идеомоторных актов. Не исключено, что Матвеев заранее произвел среди школьников некий отбор, выбрав тех, кто являлся потенциально наиболее восприимчивым к идеомоторным актам.
Идеомоторика у эстрадных артистов также называлась «мнемотехникой» (чтением мыслей). Французский физиолог Шарль Рише, нобелевский лауреат по физиологии и медицине 1913 года, в книге «Трактаты метапсихики» так описывал этот процесс: «Субъект А, чуткий или якобы чуткий, во всяком случае расторопный, заявляет, что он может, держа кого-нибудь за руку, угадывать мысли этого лица. Он приводит на сцену субъекта Б, взятого наудачу из толпы. Несчастный Б, смущенный тем, что на него смотрят, нерешительный, неуклюжий, держится за руку А. Субъект А заставляет его ходить рядом с собой — быстро или медленно — и по движениям Б вследствие своей некоторой проницательности сразу догадывается, куда хочет привести его Б. Таким образом, он прямо подходит к какому-нибудь месту в зале (это и есть место, задуманное Б). Он останавливается перед одним из присутствующих и, продолжая держать руку Б, который по-прежнему направляет его своими движениями, роется в карманах зрителя, вытаскивает носовой платок и уносит его в другой конец театра, к громадному удивлению присутствующих, в особенности самого Б. который имел в виду все эти маневры и который воображает, что А прочел его мысли. В действительности А только ловко истолковывал бессознательные, невольные, наивные движения этого самого наивного Б, который и не воображает, что легким движением своих мышц он давал крайне точные указания. И публика покидает зал, убежденная в том, что видела телепатические явления. Таким образом, создается у толпы вера в телепатию, оказывающуюся явлением столь простым и очевидным. Во всем этом, однако, столько же телепатии, сколько в сокращениях мышц лягушки, возбуждаемой током электрической батареи».
Подчеркнем, что здесь говорится, что у «псевдотелепата» А все-таки должны быть определенные способности к улавливанию идеомоторных актов. Фактически это и есть телепатические способности, если понимать под ними не передачу мыслей на расстоянии, а просто передачу мыслей посредством второй сигнальной системы, то есть за счет непроизвольных жестов, мускульных движений, изменения пульса и частоты дыхания. В таком понимании термина и Мессинга, и многих его коллег вполне правомерно называть телепатами.
В одном из интервью Мессинг откровенно объяснял: «Это не чтение мыслей, а, если так можно выразиться, “чтение мускулов”… Когда человек напряженно думает о чем-либо, клетки головного мозга передают импульсы всем мышцам организма. Их движения, незаметные простому глазу, мною легко воспринимаются. Допустим, что, выполняя задание, я в какой-то момент совершаю ошибку. И тут же индуктор совершенно бессознательно, помимо своей воли, “сообщит” мне об этом. Его рука окажет неуловимое сопротивление, и нужно обладать большой чувствительностью, чтобы воспринять это…Я часто выполняю мысленные задания без непосредственного контакта с индуктором и даже с завязанными глазами. Здесь указателем мне может служить частота дыхания индуктора, биение его пульса, тембр голоса, характер походки и т. д. То, что мои глаза завязаны, больше всего действует на аудиторию. Мне же работать с завязанными глазами даже удобнее: я лучше сосредотачиваюсь. Такова в принципе моя методика “чтения мыслей”».
При этом Мессинг нередко успешно выполнял все задания зрителей, даже не держа индуктора за руку. По этому поводу профессор, доктор физико-математических наук А. И. Китайгородский писал: «Многие талантливые фокусники выполняют описанный выше номер и не держа подопытного партнера (его называют индуктором) за руку. Однако это не меняет объяснения. Иллюзионист слышит дыхание, робкие или решительные шаги индуктора, чего оказывается достаточно, чтобы выбрать правильный путь. Фокусник предлагает иногда завязать себе глаза, что, конечно, также не мешает ему точно исполнить свой номер.
Но вот никому из иллюзионистов не удавалось выполнить задание, которое передавалось бы индуктором, спокойно сидящим на своем месте или идущим за фокусником, но с завязанными глазами, так, чтобы сам индуктор не видел, правильно или нет поступает фокусник, и не мог бы непроизвольно его поправлять.
Умение отгадывать — это несомненный талант. Наверное, и среди ваших знакомых есть такие, которые удивительно хорошо угадывают, в какой руке зажата монетка. Казалось бы, число удач и неудач должно быть одинаковым, а подите же… Отгадчик ошибается совсем редко, и вы чувствуете досаду, словно вас провели.
А люди, хорошо играющие в такие “детские” карточные игры, как очко или покер! Казалось бы, удача должна быть делом чистого случая. И тем не менее есть хорошие игроки и есть плохие. Недолгое наблюдение показывает, что хорошие — это те, которые умеют отгадывать карты партнера, внимательно наблюдая за его поведением.
Я готов согласиться с тем, что среди лиц, обладающих незаурядными способностями отгадчиков, есть убежденные в том, что они на самом деле читают мысли. Можно допустить, что наблюдение обстановки у таких людей трансформируется в решения и поведение без участия сознания».
Таким гениальным «отгадчиком» и был Мессинг. Но сам Вольф Григорьевич решительно возражал, что его дар сводится к чтению идеомоторных актов, хотя ясно давал понять, что этим искусством он владеет в совершенстве. Он настаивал, что обладает еще и некими таинственными способностями, позволяющими ему читать мысли других людей и, в свою очередь, внушать им собственные мысли.
Единственное теоретически возможное объяснение собственно телепатии, по мнению профессора Китайгородского, это предположение о том, что «существует некая особая “материя” — можете назвать ее астральной, душевной или еще как вам вздумается, — которая излучается только мозгом и воспринимается только мозгом». Однако поиск такого рода материи бесполезен, поскольку в нашем распоряжении, несмотря на десятки тысячи опытов, нет ни одного доказанного факта телепатии.
Мессинг с этим тезисом не соглашался, утверждая, что способен читать человеческие мысли. Член- корреспондент Академии медицинских наук СССР Д. А. Бирюков, вскоре после Второй мировой войны наблюдавший выступления Мессинга, так охарактеризовал его способности: «Мессинг и некоторые другие разгадчики мыслей обладают способностью улавливать самые тончайшие идеомоторные акты, причем это не обязательно должно быть движение, это может быть только напряжение мышц… Мессинг берет индуктора, то есть лицо, которому поручено задание, за руку и все время ее держит. При этом Мессинг создает разными приемами нервную обстановку. Он и сам очень впечатлителен, обладает своеобразной внешностью, быстро движется по залу со своим индуктором; создаются условия, при которых идеомоторные реакции проявляются отчетливей».
Сам Мессинг в мемуарах так охарактеризовал свой дар: «Мой друг писатель Михаил Васильев (М. В. Хвастунов. — Б. С.), научный популяризатор и фантаст, много раз задавал мне вопрос:
— Скажите, Вольф Григорьевич, как это у вас получается? Как вы это делаете?
Я знал, что его мучит не праздное любопытство, что ему надо знать ответ на этот вопрос. Ведь он собирал тогда материалы для последнего тома своей серии книг “Человек и вселенная”. Этот том назывался “Человек наедине сам с собой”.
Но что я мог ответить на его вопрос? По существу ничего. Ибо я сам не понимаю, как это
