– Нормально, товарищ майор. Как говорится: «Служу Советскому Союзу!
– Молодец, сержант. Завтра на батальонном разводе зачитают приказ о твоем награждении: отпуск на родину. Готовься.
Сержант засиял, как начищенная бляха на его ремне:
– Спасибо, товарищ майор!
– Да мне-то за что? Ты заслужил. Вернешься из отпуска – «старшего» получишь. Но это – между нами.
– Могила, – протянул сержант, вспотев от удовольствия.
– И еще. К твоему отпуску я прибавлю три дня командировки. Ты же питерский?
– Так точно!
– Во-от. По этому адресу, – майор протянул Машкову лист бумаги, – отвезешь моему другу посылочку.
Зотов достал из сейфа две литровые банки с вареньем. Оно было густое, темное, и сержанту даже в голову не пришло, что в банке лежало еще и небольшое письмо-инструкция зотовскому приятелю.
– Насколько я знаю, – продолжал майор, – Павловск находится рядом с Ленинградом.
– Так точно. Полчаса на электричке.
– Сначала отвезешь варенье, иначе можешь опоздать: мой друг вот-вот должен уехать. И не дай Бог с банками что-то случится! Понял?
– Так точно! Все будет в лучшем виде!
Машков готов был не то что две банки – цистерну толкать впереди себя до самого Ленинграда, лишь бы оказаться дома.
– Ты был в группе захвата вместе с полковником Саблиным. Как он вел себя? – без всяких предисловий спросил Зотов, глядя в упор на сержанта.
– Да нормально вел, – пожал плечами Машков. – Пер, как танк, я даже удивился.
– Чему?
– Ну, штабист все-таки, московский, – как бы оправдываясь, пояснил сержант. – Рыскать по лесу навыков мало.
– Значит, он хорошо рыскал?
– Честно говоря, в данном случае и дурак бы не заблудился. Следы были очень четкие, и собаки шли уверенно.
Зотов задумался, снова вытаскивая сигареты.
– Значит, Саблин шел уверенно, – как бы спрашивая и одновременно утверждая, произнес он. – Ну что ж, и москвичи что-то умеют. Да?
Машков еле сдержал улыбку, когда Зотов то ли специально, то ли непроизвольно сравнил Саблина с собаками.
– Так точно! – ничего не понимая, но решив благоразумно согласиться, выпалил сержант. Сам же подумал: «Видать, вдуют полковнику по самые уши. Не зря Зотов землю роет.
– Вот тебе и «так точно», – нахмурился майор. – А вторую-то группу проворонили!
Сержант виновато отвел взгляд.
– Ладно, вроде все, – подвел черту Зотов. – О нашем разговоре помалкивай. Если вопросов больше нет – свободен.
– Когда выезжаю?
– Завтра вечером.
– Разрешите идти?
Зотов кивнул.
Прошло три дня. После завтрака Дмитрий заглянул к Лене.
– Запомни сегодняшнее число. С седьмого июля у тебя начинается новая жизнь, – сказал он и поцеловал любимую. – Вечером, если мне удастся переправить тебя в Ленинград, я отправлю генералу шифровку, что после внезапного осложнения ты скончалась, как говорится, в одночасье.
– А как же врачи? Не заложат?
– Не думаю. Они знают, что если откроют рты, то придется тоже самое сделать и мне, сообщив об их нелегальной торговле человеческими органами.
– Да у тебя тут бардак, товарищ майор.
– Нужно везде иметь своих людей.
– А как Мизин? Хотя он не выдаст, я с ним поговорю.
– Да уж, пожалуйста. Правда, на крайний случай и на него у меня найдется компромат.
– Ты опасный человек.
