– Юле не лучше?
– Да все так же, все так же... Я здесь спрячусь, и не узнают!
– Зинаида Михайловна, я не знал, что здесь творится, но я вернулся, я...
– Никита, дорогой ты мой, я же не пациентка клиники. Я сама к тебе приду, ты же вернулся в свой дом с Кристиной. Я навещу тебя там, – стала подталкивать их к образовавшемуся проему тетя Зина.
Никита подхватил Аксинью под руку и потащил на выход. Зинаида Михайловна перекрестила их вслед.
Ася повисла на его плече:
– Нас догонят, нас вернут.
– Я не дам! Не переживай! Не имеют права. Ты убила кого?
– Нет.
– Ты опасна для общества?
– Нет.
– Тогда в чем дело? – стрельнул он на нее своими темными глазами.
– Как же я рада, что ты за мной пришел. Но как ты здесь оказался? Ты же оставался в Москве!!
– Я расскажу тебе обо всем обязательно! Только уедем отсюда.
– Как ты повалил плиту?
– Вручную, – рассмеялся Никита. – Подогнал КамАЗ, заплатил шоферу, зацепили плиту и...
– А где КамАЗ?
– Умотал, как на гонках в Дакаре, прямо с волочащимися сзади тросами. Боялся, что засекут.
– Зинаида Михайловна сказала, что на ночь там фактически никто не остается, а санитары пьют...
– Все равно, давай быстрее запрыгивай на железного коня, и погнали.
– «Железного коня»? – Взгляд Аси остановился на припаркованном мотоцикле.– Нет!
– Да!
– Сначала снегоход, затем мотоцикл... А в нормальных машинах тебе слабо ездить?
– Езжу, езжу, но на этом коне мне тебя легче похищать будет.
– Это так романтично. В телогрейке, пропахшей табаком, из психушки с ветерком!
Глава 13
Аксинья вошла в комнату, куда ее проводила секретарша с большой грудью и большими амбициями.
– Прими ванну, – сказал Никита.
– Я совсем грязная? – покраснела Ася.
– Да я не об этом! Согрейся! Приди в себя!
– Я сначала хочу узнать у тебя, что ты тут делаешь?
– Иди в ванную! – скомандовал Никита.
А она только сейчас заметила, что под глазами у него пролегли темные круги. Возможно, что он устал, переволновался, да еще сказывалось недавнее ранение с кровопотерей.
Аксинья подчинилась и погрузила измученное физически, да и морально, тело в ванну с теплой водой и пышной пеной. Сейчас она вдруг почувствовала себя очень счастливой и защищенной. Это состояние благодушия и гармонии тут же нарушилось, когда в ванную вошел Никита с подносом еды.
От возмущения Аксинья не сразу даже сообразила, что надо кричать и ругаться. Она сжалась в комок, подтянув ноги к груди, и поблагодарила себя за многолетнюю привычку принимать ванну с густой пеной. Никита же совсем не смущался, он присел на край ванны и сунул поднос буквально в физиономию Асе.
– Перекуси! Я так зверски проголодался! – При этом он еще что-то смачно жевал.
– Вы, ты... Совсем обнаглел? Ты что себе позволяешь? Я же моюсь!
– Ты не моешься, а отдыхаешь. А у меня словесное недержание. Я жажду разговора с тобою. Да не бойся, в ванну не полезу...
– Еще бы!
– Да тут и пена... ничего не видно.
– А ты повнимательнее посмотри! – огрызнулась Аксинья.
– А ты – злючка!
– А ты – нахал!
– А ты выпей шампанского и расслабься.
– «Вдову Клико»? – самым ехидным голосом на свете спросила Ася.
– Оно самое. – Никита совсем не пытался рассмотреть то, что скрывается под пеной. Но почему-то Асе показалось, что вода в ванне стала горячее. – Ты откуда знала, что я принесу?
– А мне об этом сообщила твоя любовница. – Аксинью от смущения в качестве защитной реакции потянуло на дерзость и хамство. – Твоя секретарша! Красивая девушка, и я так понимаю, у тебя большой штат секретарш. Ты всех своих любовниц поишь таким дорогим шампанским?
– Я сам его люблю, – несколько стушевался Никита.
И тут Ася сделала то, что сама от себя не ожидала. Она резко встала во весь рост, вылезла из ванны, завернулась в большое полотенце и обернулась к Никите, испепеляя его уничтожающим взглядом.
– Так вот! Я – не твоя любовница! И я люблю соленую текилу с лимоном! И никогда не пополню штат твоих секретарш! – И она вышла из ванной, громко хлопнув дверью.
Аксинья, выдохнув воздух уже в комнате, уселась на диван, закинув ногу на ногу и нетерпеливо шлепая тапкой по пятке.
Никита пришел через несколько минут.
– Принимал холодный душ! Шутка! Не сердись на меня, я не хотел тебя обидеть. – Он поставил поднос на столик рядом с диваном. – В следующий раз приду с текилой.
– А следующего раза не будет. Я тебя не позову!
– Могу поверить! Ты рванула от меня, словно черт от ладана.
– Я поехала работать, не знала, что к тебе... Как это получилось?
– Я очень давно знаю Наума Тихоновича. Именно он разглядел в молодом парнишке талант, поверил в меня. Эту же уверенность и в меня вселил. Я считаю, что именно он помог мне стать известным художником. Я считаю его другом.
Аксинья схватила с подноса аппетитный кусок жареной курицы и вонзила в него зубы.
– Не ты ли художник Шумской-Купцов? Все совпало. Ты написал известное полотно после трагедии, произошедшей с твоей женой? Сейчас я уже знаю, что этот дом ты подарил некоей Кристине и что с ней позже произошел несчастный случай. Извини.
– Тебе это рассказал Наум Тихонович?
– О тебе я узнала от него. А о трагичной судьбе девушки знает весь город.
– Я приехал к Науму в гости, будучи проездом в Москве. Мы вспомнили прошлое, я заговорил о своей первой любви. О том, что давно не был в Ессентуках, и о том, что, наверное, тамошний дом в полном запустении. Наум сказал, что у него много ребят, с помощью которых я всегда смогу все восстановить. Были бы деньги. А этого добра у меня хватает. Я попросил лучшего дизайнера, желательно женщину, она сделает так, как понравилось бы Кристине. Я всерьез загорелся идеей поднять дом.
– И?..
– И на следующий день Наум Тихонович позвонил мне и сказал, что я могу познакомиться со своим декоратором, а также одобрить или отклонить ее кандидатуру. Он сказал, что на Новый год ты едешь к своей маме в приют. Я решил, что хорошо бы нам там и познакомиться. В качестве кого я мог в том месте оказаться? В качестве спонсора под Новый год. Я снял деньги из банка и поехал. Остальное ты знаешь.
– Так это был розыгрыш, то есть подстава? Все разыграно? – ужаснулась Аксинья.
– Я хотел познакомиться в неформальной обстановке.
– Оценить мои внешние данные? Судя по твоей секретарше, девушки должны были проходить жесткие
