выразительно посмотрела на прораба, словно напоминая, что все ее просьбы должны выполняться безоговорочно.
– Ну хорошо, – пожал плечами прораб и пошел на кухню, оставшуюся после отъезда ресторанчика.
– Ты что задумала? – подошел к Асе Никита.
Она посмотрела на статую женщины с веслом. Широкие детородные бедра, небольшой животик, крепкие груди для вскармливания детей, сильные руки, короткая стрижка. Долой буржуазные уловки! Всякие там химии! Перманентам – нет! Короткая стрижка. Волевое, грубое лицо, плотно сжатые губы, от сегодняшних силиконовых припухлостей партийное руководство сошло бы с ума. И очень цельный, устремленный в будущее – естественно, светлое – взгляд. Одежда на ней была соответствующая – майка и трусы. Общество «Трудовые резервы» закаляло тело. И вот это весло в крепкой руке олицетворяло общее видение женщин – равных мужчинам в построении коммунизма.
– Мечта феминисток, – отметила Аксинья. – Лошадь лошадью!
Никита засмеялся:
– А мне она нравится. Смотри, словно улыбается тому, что вернулась из темного сарая на свое законное место. Сейчас – это китч, а раньше было реалистическим искусством.
К ним уже спешили прораб, Наум Тихонович и пара женщин в рабочих одеждах. Они держали в руках ящик с коньяком и бутылку шампанского. Одна из женщин несла поднос с наспех наструганными бутербродами с сырокопченой колбасой и дорогим сыром.
Ася взяла бутылку шампанского и шарахнула ею по статуе женщины с возгласом:
– С почином!
– Ты прямо как корабль в плавание пускаешь, – отметил Никита и резко толкнул Аксинью в спину.
Та пролетела метра три, рухнула на колени и хотела было сказать Никите пару теплых слов. Но сильный звук падения тяжелого тела сзади остановил ее. От женщины отвалилась часть руки с веслом. Легкое облачко пыли поднималось над обломками.
Толпа ахнула и тут же расслабилась, поняв, что все обошлось.
– Ася, ты как? – кинулся к ней Никита, но она уже встала на ноги и отряхивала коленки.
– Все нормально... Это я сделала?
– Хозяйка, ты переборщила, ударив ее шампанским! – усмехнулся прораб.
Николай Иванович прослезился:
– Красавица моя... Столько лет берег и вот, доверил этим извергам!
– Не стони, дед! Хорошо, что сейчас отвалилась, а то точно пришибло бы кого-нибудь. Наверняка уже внутренняя трещина была, – стали выдвигать версии строители.
– Какая неприятность! Простите! – рассматривала дело своих рук Ася.
– Она так стала на ту бабу похожа, которая без рук... – почесал затылок прораб.
– Венера Милосская.
– Точно!
– Ты избавила ее от ненужной китчевой детали – весла! – хохотал Никита. – Теперь она просто женщина, и у нее появился шанс стать счастливой женщиной.
Мужики уже разливали дорогой коньяк по пластиковым стаканам. Они бы больше расстроились, если бы разбилось спиртное, а не эта баба.
– С почином!
– У... Сегодня уже точно работать не будут, – вздохнула Ася.
– Да нет, хозяйка! Мы немного, и дальше продолжим! Вон уже весь мусор вывезли.
– Ладно! Наливай! – махнула рукой Аксинья.
После второй рюмки прораб смеялся:
– А эта баба свое личное счастье построит вон с тем горнистом! У нее весло отпало, у него горн, теперь они свободны!
– Так он же молодой еще!
– Интересно, а его тоже стукнули бутылкой?
Все безудержно веселились по этому поводу. Одна Аксинья оставалась совершенно серьезной. Она смотрела на горниста, не мигая.
Первым это заметил Никита:
– Ты что? Ася, о чем ты задумалась?
– Его передвигали...
– О чем ты?
– Его передвигали или снимали, а потом снова устанавливали...
– Кого? – не понимал Никита.
– Горниста!
– С чего ты взяла?
– Это легко узнать. Дядя Коля! – закричала Ася.
– Что? – подбежал к ней уже повеселевший дедок с пластиковым стаканом в руке.
– Вы говорили, что когда эти статуи установили, они смотрели друг на друга? И что кому-то это не понравилось.
– Ну да... Тогда их и развернули в разные стороны!
– И больше горниста не трогали?
– Нет.
– Точно?
– Да зуб даю! Я же все время здесь. Каждый камень, каждую травиночку... – завелся дед.
– Стоп! Это мы уже слышали! Значит, не двигали? – еще раз спросила Ася.
– Нет, – твердо ответил Николай Иванович и опрокинул рюмочку, то есть стакан с рюмочной нормой.
– А дамочку с веслом правильно установили?
– Правильно! Сама же видела, встала, как литая... Их тут несколько дамочек с веслами, но эта ближе всего. Я их всех знаю, я тут знаю каждую...
– Посмотрите на горниста! – прервала его Аксинья.
– Ну? – обернулся Николай Иванович.
– Он смотрит сюда! Значит, его переустанавливали!
– Точно! – перекрестился Николай. – Точно, опять смотрит сюда! Но этого не может быть...
– Слышишь, мужики! Хватит пить! Подцепите этого мальчика вместе с постаментом и поднимайте!
– Зачем? Какая разница, куда он развернут?
– Поднимайте его!
– Ты, хозяйка, хочешь его развернуть опять? – спросил прораб.
– Я хочу, чтобы вы убрали его к черту с этого места! – закричала Аксинья. – И вырыли под ним яму без лишних разговоров! Считайте, что у меня с ним личные счеты! Я приложилась головой о его горн! Сносите!
Мужчины, переглянувшись, принялись исполнять ее приказ.
Никита подошел к Аксинье:
– Ты считаешь?..
– Ты уйди в дом...
– Я останусь. Почему ты думаешь...
– Я не знаю, Никита. Я просто подумала, что если тело спрятали здесь...
– Верх кощунства.
– Один процент на миллион. Почему он развернут? Кто этим занимался? Зачем? Что-то делали грубое, раз даже горн откололся... А потом именно здесь и Юленька тоже блуждала, когда я ее увидела в первый раз и приняла за привидение. Может, она что знала? И сейчас я вспоминаю, что Юля тогда была испачкана в земле... Она здесь тоже могла искать сестру...
Строители обвязали горниста и сдвинули его вверх с помощью своей техники достаточно быстро.
– Куда его?
