Лейбштандарт за этот период потерял безвозвратно 1 танк Т-1, 1 танк Т-3, 7 Т-4, 3 штурмовых орудия «Штуг», 2 САУ «Мардер». Кроме того, 1 «тигр», 2 Т-4 и 1 «Мардер» были отправлены в Германию для долгосрочного заводского ремонта.
«Райх» безвозвратно потерял 2 Т-3, 6 Т-4, 1 «тигр» и 2 «Штуга».
Безвозвратные потери «Тотенкопфа» составили 5 Т-3, 6 Т-4, 1 «тигр», 1 «Штуг» и 2 «Мардера».
Не вполне понятно, входят ли сюда данные о безвозвратных потерях вспомогательных танков. Можно предположить, что входят, поскольку устаревший Т-1 в лейбштандарте мог играть роль только вспомогательного танка (командирского, эвакуционного, танка-тральщика и т. п.).
Таким образом, получается, что всего за время проведения операции «Цитадель» II танковый корпус СС безвозвратно потерял 30 танков, 6 (или, возможно, 5, как мы увидим далее) штурмовых орудий и 4 противотанковых САУ. Еще 3 танка и 1 САУ были отправлены на ремонт в Германию.
Есть также данные о безвозвратных потерях бронетехники дивизий корпуса СС в период с 5 по 16 июля 1943 года. За этот период лейбштандарт потерял 1 Т-3, 9 Т-4, 1 «тигр» и 1 «Штуг». Безвозвратные потери «Райха» составили 1 Т-3, 6 Т-4, 1 «тигр» и 1 «Штуг». Наконец, «Тотенкопф» безвозвратно потерял 2 Т-3, 8 Т-4, 1 «тигр» и 1 «Штуг». В данном документе не учтены потери вспомогательных танков и «Мардеров». Разница между данными за 5–16 и 5–18 июля, скорее всего, образовалась главным образом не за счет безвозвратных потерь, понесенных корпусом СС 17 и 18 июля (в эти дни он, по всей вероятности, безвозвратных потерь в бронетехнике почти не имел), а за счет различных категорий учета. 1 безвозвратно потерянный танк лейбштандарта, очевидно, являлся вспомогательным танком. 2 эвакуированных в Германию танка Т-4 и 1 «тигр», несомненно, в документе от 16 июля отнесены к безвозвратным потерям, за счет чего и образовалась разница в цифрах. Остается объяснить разницу потерь в «Штугах». Между 16 и 18 июля их безвозвратные потери в лейбштандарте возросли с 1 до 3. Тут остается предположить, что два штурмовых орудия были безвозвратно потеряны при отступлении 17 и 18 июля. Кроме того, по лейбштандарту имеются дивизионные данные о потерях в период до 18 июля. Они несколько расходятся с корпусными. Согласно этим данным, в период с 1 по 10 июля лейбштандарт безвозвратно потерял 1 танк Т- 1, 1 танк Т-3,4 танка Т-4, 2 «Штуга» и 2 «Мардера». Наиболее вероятным представляется предположение, что 1 «Штуг», ранее считавшийся безвозвратно потерянным, был после 10 июля эвакуирован и возвращен в строй и поэтому не отразился в сводке потерь группы армий «Юг» от 16 июля. Если верно наше предположение, то получается, что 17 и 18 июля лейбштандарт безвозвратно потерял только 1 «Штуг», а еще один «Штуг» был потерян в период до 10 июля. В Прохоровском сражении безвозвратных потерь в «Штугах» эта дивизия, очевидно, не имела. В период с 11 по 18 июля безвозвратные потери лейбштандарта составили 5 танков Т-4, 1 «Штуг» и 1 «Мардер». Еще один «тигр» за этот период был эвакуирован в Германию. Безвозвратные потери дивизии в Прохоровском сражении, скорее всего, составили 2 т-4, о которых упоминает Р. Риббентроп, и 1 «тигр». Не исключено, что в этом сражении мог быть уничтожен один «Мардер», но Риббентроп о нем не упоминает. Не говорит он и о гибели «тигра», возможно, потому, что это все-таки была не чистая безвозвратная потеря, а только эвакуация для ремонта на родину.
Безвозвратные потери дивизии «Райх» в период с 1 по 10 июля составили 1 танк Т-3, 1 танк Т-4 и 1 штурмовое орудие. В период с 11 по 18 июля эта дивизия безвозвратно потеряла примерно 1 Т-3, 5 Т-4 и 1 «Штуг». Дивизия «Тотенкопф», в свою очередь, в период с 1 по 10 июля безвозвратно потеряла 2 танка Т- 3, 8 танков Т-4, 1 «тигр» и 1 штурмовое орудие, а в период с 11 по 18 июля — 4 танка Т-3 и 2 «Мардера». Маловероятно, что хотя бы один из этих «Мардеров» погиб 12 июля, так как в этот день «Тотенкопф» почти не имел дело с советскими танками.
Таким образом, даже с учетом «Мардеров» безвозвратные потери корпуса СС 12 июля не могли быть больше 4 единиц бронетехники. По оценке генерал-полковника Готхарда Хейнрици, в период Курской битвы командовавшего 4-й армией в группе армий «Центр», безвозвратные потери немецкой бронетехники в тот период составляли 15–20 % от ее общих потерь. Если применить даже нижний предел (15 %) данной пропорции к потерям 11 танкового корпуса СС, то получится, что он мог потерять 12 июля в дополнение к 4 безвозвратно потерянным танкам и САУ не более 24 танков, САУ и штурмовых орудий как нуждающихся в долгосрочном и среднесрочном ремонте. Фактически же цифры его потерь оказываются вдвое выше, причем за счет одних только машин, направленных в долгосрочный ремонт. Это заставляет предположить, что число машин, направленных в среднесрочный ремонт, было незначительно, и наша оценка в 10–15 танков и штурмовых орудий, нуждавшихся в среднесрочном ремонте после боя 12 июля в 10–15 машин близка к действительности.
Всего на северном фасе Курской дуги в период с 5 по 14 июля немецкая 9-я армия безвозвратно потеряла 88 танков и штурмовых орудий (в том числе 4 «тигра» и 19 «фердинандов»), а на южном фасе дуги в период с 5 по 17 июля войска группы армий «Юг» безвозвратно потеряли 190 танков и САУ (в том числе 6 «тигров» и 44 «пантеры»). К полудню 10 июля вся немецкая 4-я танковая армия безвозвратно потеряла 64 танка и штурмовых орудий, а в ремонте находилось 462 танка и штурмовых орудий. Исходя из этой пропорции, долю безвозвратных потерь в общих потерях немецкой бронетехники на южном фасе Курской дуги могла составлять около 12,2 %, что близко к нижнему пределу оценки Хейнрици. Если применить эту пропорцию для определения потерь корпуса СС в ходе Прохоровского сражения 12 июля на основе данных о его безвозвратных потерях, то общие потери эсэсовских дивизий можно оценить в 33 танка, штурмовых орудий и противотанковых САУ, из которых 29 нуждались в среднесрочном и долгосрочном ремонте. Поскольку число танков и штурмовых орудий, нуждавшихся в долгосрочном ремонте, мы уже оценили в 28 танков и САУ, совершенно невероятным выглядит предположение, что в среднесрочном ремонте после Прохоровского сражения нуждался только один немецкий танк. Тем более что это противоречит данным об убыли боеготовых танков и штурмовых орудий корпуса СС к исходу 13 июля.
Можно допустить, что столь большое количество бронетехники — 43 танка и 12 штурмовых орудий, нуждавшихся в долгосрочном ремонте после боев 12 и 13 июля, объясняется тем, что к тому времени танки Хауссера уже непрерывно вели интенсивные бои и осуществляли маневры в течение 8–9 дней подряд, что не могло не сказаться на их техническом ресурсе, особенно с учетом, что обстановка не всегда позволяла осуществлять необходимые регламентные работы. Вспомним, что за 12–13 июля численность боеготовых «тигров» в дивизии «Тотенкопф» уменьшилась сразу на 10 штук. Вряд ли большинство из них могло быть подбито в бою. Там, где в эти дни наступал «Тотенкопф», советских танков было очень мало. Не было и орудий, способных пробить лобовую броню «тигра». Скорее можно предположить, что большинство «тигров» вышло из строя по техническим причинам. Ведь этот тяжелый танк мог выйти из строя уже через 5–6 дней непрерывного боевого использования, если над ним регулярно не проводились регламентные работы. Если данное предположение верно, то распределение данной категории потерь между 12 и 13 июля не зависит от интенсивности их боевого использования в эти дни и может распределяться примерно поровну. Напомню, что в «Тогенкопфе» 10 «тигров» числились вышедшими из строя как раз 13 июля, равно как 21 Т-3 и 13 Т-4. Скорее всего, в этой дивизии 13 июля были учтены потери за два дня. Получается, что один «Тотенкопф» должен был потерять не менее 44 танков, т. е. на 1 больше, чем потерял весь корпус СС в качестве машин, требующих дол госрочного ремонта. Остается предположить, принимая во внимание динамику изменения числа боеготовых танков в корпусе между 11 и 16 июля, что большинство вышедших из строя танков дивизии «Тотенкопф», за исключением «тигров», нуждались только в краткосрочном ремонте. В этом случае на 12 июля может прийтись до 22 танков и до 6 штурмовых орудий, вышедших из строя как нуждавшиеся в долгосрочном ремонте. И тогда общие потери танкового корпуса СС в Прохоровском сражении можно оценить в 47 машин, из которых до 15 танков, штурмовых орудий и САУ нуждались в среднесрочном ремонте. Если отнести это число к численности бронетехники корпуса к 5 июля (480 единиц, без «Хуммелей» и «Веспе», из-за очень слабого бронирования (20–30 мм толщина брони в лобовой части) использовавшихся только как орудия полевой артиллерии, но с 24 «Грилле», по которым данных о потерях нет), то это составит около 9,8 %.
Потери личного состава танкового корпуса СС за 12 июля достигли 149 убитых, 33 пропавших без вести и 660 раненых, в сумме 842 солдат и офицеров. На 1 июля в составе корпуса СС было 72 960 солдат и офицеров, из них 4164 «хиви» (Hi-Wi) («добровольных помощников») из числа бывших советских граждан. Таким образом, корпус Хауссера потерял в Прохоровском сражении менее 1,2 % от своей численности к моменту начала «Цитадели».
Показательно, что доля потерь бронетехники оказалась более чем в 8 раз выше, чем доля потерь личного состава корпуса. Эта разница образовалась как за счет того, что значительная часть личного
