песком.
На стеллаже лежали новорожденные дети.
Неяркий свет заливал импровизированные люльки, но и при нем можно было разглядеть крайнюю истощенность младенцев, их обтянутые кожей черепа, иглы, закрепленные пластырем в венах на руках и ногах, красные пятна, почти полностью покрывающие крошечные тела. Детские сосуды очень тонкие, поэтому в локтевые и коленные суставы были введены пятидюймовые гибкие иголки — одно из последних достижений медицинской техники. Ни о каком гуманизме или технике безопасности здесь речи не шло: катетеры загонялись сквозь нервные узлы, туда, где сосуды покрупнее. Если их извлечь, двигательные функции конечностей обязательно будут нарушены.
Впрочем, это не самая большая беда.
У Рокотова было достаточно знаний, чтобы разгадать исход эксперимента. Фактически младенцы были уже мертвы, просто агония продолжалась не минуты, а недели. Спасти их не удалось бы даже бригаде педиатров, окажись они в лаборатории.
Кровь и плазма медленно циркулировали в сложной системе отводных трубок, осаживая на фильтрах нужные экспериментатору соединения. Каждый из двадцати четырех маленьких сербов был превращен в своеобразный живой заводик, куда извне поступали питательная жидкость и катализаторы биохимических реакций, а на выходе получались ценнейшие микрограммы сложных протеинов.
Процессом управлял мощный компьютер. Его системный блок, мигая зелеными светодиодами, стоял на единственном в лаборатории письменном столе. Через многочисленные переходники команды от блока поступали на аппараты искусственной вентиляции легких и принудительного кровообращения. Каждая «люлька» была снабжена бирочкой с номером и графиком, отражающим «продуктивность» объекта. Текст шел на английском языке и был составлен с учетом нормативов научной работы медицинской ассоциации США. Бюрократия в подземном центре царила такая же, как и в любом учреждении.
Владислав подавил в себе волну ярости и желание немедленно выскочить в коридор и забросать гранатами первых встреченных косоваров.
Действовать надо с умом. С умом и предельной жестокостью.
Биолог сконцентрировался, отключая в себе любое проявление эмоций, потом встал и тщательно обследовал содержимое лабораторных шкафов.
Обыск его удовлетворил.
Он вытащил из холодильника приготовленные к отправке ампулы с альфа-фета-протеином, заменил их пустыми, а конечный продукт небрежно выбросил в мусорный ящик, раздавив стеклянную упаковку рукояткой ножа. Обнаружение подмены Влада не пугало — он не собирался оставлять в живых сотрудников медицинского блока.
Рокотов провел рукой по пузатым бокам бутылей с кислотой, переворошил огромную аптечку и на всякий случай сунул в нагрудный карман металлический цилиндр со шприцом и несколькими ампулами натриевого соединения, при помощи которого можно развязать язык допрашиваемому. В просторечии это соединение именуют «сывороткой правды».
Потом отыскал себе место для засады — в углу лаборатории за штабелем коробок, принес в свое убежище матрас из кладовки, чтоб не сидеть на холодном бетонном полу, придирчиво осмотрел штабель и остался доволен.
Теперь следовало собрать всю свою волю в кулак.
Задуманное Владом у обычного человека вызвало бы психическое расстройство на всю жизнь. Но оставаться безучастным к страданиям невинных детей биолог не мог.
Он набрал полный двухсоткубовый шприц морфия, еще раз проверил, что на компьютерном блоке система аварийного сигнала отсутствует, и ввел наркотик в висящие над детьми капельницы.
Конец наступил через полминуты.
Младенцы, получившие сверхдозы морфия, умерли почти мгновенно, освободившись в последние секунды своей жизни от мучительных болей во всех органах своих маленьких измученных тел. Аппараты продолжали работать, но теперь они перегоняли мертвую кровь через мертвую печень и нагнетали кислород в мертвые легкие.
Эксперимент завершился.
Владислав бросил шприц в мусорницу, навел порядок в шкафах, отпустил фиксатор замка и залез в свою нору, втащив за собой полупустую коробку с перевязочным материалом.
Усевшись перед узкой, незаметной снаружи щелью, он пристроил пистолет пулемет под правой рукой, откинулся спиной на мягкий картон и стал терпеливо ждать,
В голове не было ни одной мысли. Совершеннейшая пустота. За несколько минут он превратился в холодную машину, настроенную на одну единственную цель — перебить внутри скального массива всех албанцев и их помощников.
Вплоть до последнего человека.
И он был уверен, что все получится.
Президент милостиво разрешил Главе Администрации занять место напротив, медленно дочитал указ и хмуро взглянул на съежившегося чиновника.
— Ну, докладывай. Что у тебя на этот раз?
— Чеченский лидер опять просит о встрече. Прислал закрытое письмо, в котором утверждает, что ситуация в республике выходит из-под контроля. За последний месяц туда прибыли больше двухсот наемников из Саудовской Аравии и из Косова. Президент реально контролирует только Грозный. Все остальные районы отказались ему подчиняться. Даже те, где влияние его тейпа высоко…
— Опять ты долдонишь о каких то тейпах и кланах! — возмутился Глава Государства. — Ты сначала сам определись… Либо мы имеем дело с демократически выбранным президентом, либо с главарем банды. С бандитом я говорить не буду. А то, понимаешь, заладил — тейпы, наемники, не контролирует… Мне
