проведения ежегодного конгресса вирусологов, куда со всего мира съезжались самые маститые исследователи. На неделю Бостон превращался в столицу мировой науки, ибо, помимо специалистов по микроорганизмам, на конгресс прибывали светила физики, химии, общей биологии, медицины, эпидемиологии, множество аспирантов. Не обходилось и без присутствия военных и разведчиков, старательно и безуспешно изображавших из себя сугубо гражданских специалистов.
— Выкладки Дюсберга интересны, — согласился Брукхеймер, — однако позволю заметить, что они не однозначны. При желании их можно трактовать и в обратном направлении.
Фишборн прикурил новую сигару.
— Как и статистику центра эпидемиологического контроля…
— Вероятно, — кивнул Брукхеймер.
— Вы помните программу шестидесятых «Вирус-Рак»?
— Относительно лейкоза?
— Да.
— В общих чертах. Я тогда был занят на кафедре у Коэна в Цинцинатти, — профессор помешал ложечкой в чашке, — просматривал только релизы Министерства здравоохранения.
— Я тоже напрямую не был задействован, — Фишборн наклонился вперед, — но за публикациями следил. И отметил ряд странностей, которые совпадают с нынешней ситуацией по СПИДу.
— Тогда просветите меня, коллега, — Брукхеймер взял с блюдечка рогалик и обмакнул его в кленовый сироп.
— Слушайте, — Лоуренс довольно улыбнулся.
При всей своей загруженности основной работой неугомонный доктор изыскивал время для чтения всех мало-мальски значимых материалов по микробиологии. И обращал пристальное внимание на научные споры, частенько выступая в роли независимого эксперта.
— Итак… Параллелизм исследований вирусов рака и СПИДа заключается в следующем — изначально небольшие контрольные группы, определение возбудителя заболевания исключительно по антителам в крови и отсутствие прогресса в поиске вакцины. Приплюсуйте к этому заинтересованность центра эпидемиологическою контроля с их двухмиллиардным бюджетом, а в случае иммуннодефицита — еще и избирательность вируса.
— Это косвенные признаки, — задумчиво заявил Брукхеймер, — методика антигенов и антител широко распространена.
— Но наличие антитела ничего не говорит о развитии конкретной болезни.
— В ряде случаев — да, — согласился профессор.
— Именно к этому я и веду, — Фишборн выпустил клуб дыма, — вспомните восемьдесят четвертый год. Пять случаев пневмоцистной пневмонии, объединенных в одну группу, — и нам объявляют о начале эпидемии новой болезни. Спустя месяц ее называют синдромом иммуннодефицита. Тут же нашли возбудитель, провели широкомасштабное тестирование, обнаружили гигантское число похожих случаев, а дальше вы и сами все знаете.
— Но, в отличие от лейкоза, конкретный вирус все же выделен.
— Не все так просто, коллега. Пару лет назад я занимался пробами крови наших солдат, у которых был обнаружен СПИД, и отфильтровал культуру вируса. Однако уверенности в том, что именно он вызывает ослабление иммунной системы, у меня нет. Для начала я проэкспериментировал с гарантированно незараженной абортивной кровью…
— И каков результат?
— Нулевой. Вхождение вируса в клетку состоялось, но при этом ее характеристики остались фактически неизменными. И концентрация антигенов в растворе не изменилась. — Фишборн сделал глоток кофе. — Образец до сих пор сохранился… Вирус просматривается, а антитела — нет.
— Ваше объяснение?
— Вирус-спутник. К ослаблению иммунной системы он не имеет никакого отношения. А так называемые СПИД-заболевания имеют более простую природу. К примеру, нарушения химических реакций в клетках иммунной системы. Недостаточная выработка катализатора, избыток ингибитора, слабая сепарация вещества на оболочках… Насколько мне известно, под этим углом проблему еще никто не рассматривал.
— Вы упоминали об избирательности, — напомнил Брукхеймер.
— И это тоже. Я посмотрел статистические данные. Выходит, что девяносто процентов заболевших СПИДом — наркоманы-гомосексуалисты в возрасте от двадцати до сорока лет. Для эпидемии картина довольно странная. Кстати, вы помните смерть главного статистика США в прошлом году?
— Да. Ограбление, по-моему…
— Это официальное заключение.
— Вы с ним не согласны?
— Противопоставить данные собственного расследования я, как вы понимаете, не могу. У меня их просто нет. Но логически разобраться я пытался. Все дело в том, что буквально за месяц до его смерти я получил предварительный вариант его ежегодного отчета Конгрессу. Он просил меня дать уточненные данные по нескольким параграфам. Отчет я ксерокопировал, данные отослал и занялся своими делами… Когда же его убили, я сравнил черновой вариант доклада с опубликованным, — Фишборн сделал эффектную паузу.
— Ну и?
— В разделе, посвященном СПИДу, исчезли три таблицы.
— Но сам раздел остался?
— Да.
— Таблицы могли быть трансформированы в другие схемы. Так часто бывает, — Брукхеймер собаку съел на подготовке и оформлении документации.
— Не могли.
— Почему?
— Объясняю — Лоуренс победно улыбнулся. — Таблица номер один — статистическая подборка по национально-этническим группам, номер два — по заболевшим и незаболевшим партнерам инфицированных, номер три — результаты применения «а-зэ-тэ» [12] в свете эффективности препарата.
— Почему кроме вас никто не обратил на это внимания?
— Черновые варианты отчетов отправляются обратно. Копировать их не разрешено.
— Но вы все же скопировали.
— Это случайность. Мне в помещение на неделю занесли два ксерокса. Что-то там меняли в оборудовании четвертого этажа. И использовали второй блок моей лаборатории под временное хранилище, — с наивным выражением лица объяснил Лоуренс.
Брукхеймер покачал головой. В случайности, связанные с сующим повсюду свой длинный нос Фишборном, он не верил. Если бы доктору не поставили в лабораторию ксероксы, тот бы не поленился и снял бы копии в другом месте.
— Таблицы сильно разнились с сутью отчета?
— Еще бы! По ним выходило, что наши методики диагностики и лечения никуда не годятся. Из пятнадцати тысяч обследованных женщин, которые живут с инфицированными мужьями без предохранения, не заразилось ни одной. Больные, к которым применяется АЗТ, живут меньше тех, кто вообще не лечится. В окончательном варианте документа этих данных нет.
— И именно поэтому произошло убийство?
— У меня нет другого объяснения, — вздохнул Фишборн. — Прибыли от истерии относительно СПИДа исчисляются миллиардами. А убивают и за значительно меньшие суммы. Да вы сами вспомните недавнюю историю с альфа-фета-протеинами.
— Она закончена… — невесело констатировал Брукхеймер.
— Как сказать. Я думаю, что производство свернуто, а все те, кто имел к этому непосредственное отношение, ликвидированы. Хотя не исключено, что эксперименты будут продолжены в другом месте.
— Поставки в наш институт прекратились. Кригмайер закрыл программу.
