предвыборный плакат Клинтона, зачем то приклеенный к двери. Президент радостно скалился и держал над головой сцепленные в замок руки, будто бы призывая тужащуюся Олбрайт выдавить из себя хотя бы еще пол ложечки.
Строуб Тэлбот вежливо подождал, пока Госсекретарь придет в себя, и продемонстрировал ей покрытую разноцветными пятнами и флажками карту Косова.
— Вот окончательная схема секторов ответственности...
Мадлен нашла на карте российский триколор и ткнула в него подагрическим пальцем.
— А с этим что?
— С русскими придется считаться, — пожал плечами Тэлбот. — Они как неизбежное зло. Выдворить их за пределы края уже не получится. И аэропорт Приштины пока находится в их руках. Британцы остановились на подходе к взлетным полосам.
— Можно попробовать выдавить русских.
— Как именно?
— Поставить условия, подогнать бронетехнику, — предложила Олбрайт.
Строуб мысленно усомнился в интеллектуальных способностях и стратегическом гении мадам, о чем долдонили все американские газеты.
— Боюсь, что из этого ничего не выйдет...
— Почему? — скривилась Госсекретарь.
— Там семьсот русских «зеленых беретов» под командованием замначальника их воздушно десантных войск. И гора оружия, — спокойно сказал Тэлбот. — Для начала они пожгут всю нашу технику. Потери в наших частях будут исчисляться в соотношении минимум десять к одному. Если не больше... И подобное столкновение с Иваном неминуемо вызовет масштабное восстание сербов. Плюс ко всем неприятностям регулярная югославская армия тут же пойдет на лобовой прорыв границы, чтобы прикрыть русских. Тут не до выполнения приказов о выходе из Косова. Сербские полки просто взбунтуются. Наша группировка будет вырезана за несколько дней. Затем неминуем ядерный удар по нашим базам в районе Средиземноморья.
— У нас тоже есть атомные ракеты, — угрожающе произнесла Мадлен.
— Это начало большой войны...
— Хорошо, оставим эту тему. Надо будет решить вопрос дипломатическими средствами. Средств для этого у нас хватит... Так что относительно Косова?
— Албанское руководство, не выполняет взятых на себя обязательств. Только за прошедшую неделю убито двести сербов и разграблено четыре тысячи домов... — начал Тэлбот.
— Мелочи меня не интересуют, — Олбрайт остановила дипломата. — Пусть сербы сами разбираются с албанцами. Как обстоят дела с выполнением приказов наших военных?
— Плохо, — честно признался собеседник.
— Насколько плохо?
— Очень плохо.
— Подробности, пожалуйста...
— Хашим Тачи и его подручные расставили повсюду свои посты, заняли административные здания под штабы и организовали в них склады оружия и наркотиков. Там же держат заложников. Миротворцев на территории штабов просто не пускают. Подобие порядка есть только в немецком секторе.
— Вот видите!
— Мне бы не хотелось вам говорить...
— Что еще? — настроение мадам резко ухудшилось.
— Немцы действуют крайне жестко. Я бы даже сказал — жестоко.
— Конкретизируйте.
— По нашим данным, как только они почувствовали сопротивление, то повесили пятнадцать зачинщиков. Это случилось на третий день после установления контроля над сектором.
— Как немцы на такое пошли?
— Подробности неизвестны... Так вот. Процесс казни был снят на видеопленку. Затем немцы собрали в ангаре наиболее активных бойцов УЧК и прокрутили им кино. И сообщили, что так они будут поступать с каждым, кто посмеет напасть на немецкого солдата. С тех пор эксцессов не было.
— Случай задокументирован?
— Естественно, нет. Мы даже не знаем, была ли это имитация казни или все произошло в реальности. В Косове сейчас тысячи неопознанных трупов. Но судя по тому, что активисты УЧК бегут из немецкого сектора, произошедшее действительно имело место... К тому же немцы зачем то отгородили несколько квадратов площадью в два три гектара, протянули по периметру колючую проволоку и строят там одноэтажные бараки.
— Зачем? — удивилась недалекая Госсекретарь.
— Видимо, это концентрационные лагеря, — предположил Тэлбот.
— А как сами немцы объясняют строительство?
— Говорят, что это защищенные центры для мирного населения. Мол, туда будут свозить людей, если опять начнутся боевые действия. Наши эксперты подобным объяснениям доверять не советуют.
— Свяжитесь со Шредером, пусть решит вопрос со своими генералами.
— Не думаю, что это поможет. У немцев давняя неприязнь к албанцам, еще со времен Второй мировой. Гитлер и Геббельс называли их цыганами и планомерно уничтожали. Как докладывают наши источники, сейчас в немецком контингенте распространено мнение о том, что следует доделать то, чего не успели сделать их отцы и деды...
— Но это же геноцид! — покраснела Мадлен. — А как немцы обращаются с сербами?
— На удивление ровные отношения... Если немцам надо выбирать между сербами и албанцами, то их симпатии не в пользу последних. К тому же, что мне совершенно непонятно, немцы начали поддерживать некоторые инициативы русских. Например, устроили массовую охоту на тех косоваров, кто оскверняет православные храмы.
— Но они же дважды воевали друг с другом только в этом веке! — выпалила мадам.
— И тем не менее, — Строуб покачал головой.
— С этим надо что то делать, — засуетилась Госсекретарь. — Мы не можем пустить ситуацию на самотек. Отдайте распоряжение отделу планирования. Русских и немцев надо столкнуть лбами... И активизируйте «наших друзей» в Москве. Пусть устроят Борису обструкцию и протолкнут через парламент закон об отзыве контингента из Косова.
— Закон не наберет проходного количества голосов...
— Почему?
— Их депутаты на такое не пойдут.
— Но мы же перечислили им почти пятьдесят миллионов!
— Да. Но наши условия они выполняют. Дополнительные силы на Балканы не направляются, из санкций по Югославии Россия не вышла. Требовать от них большего нереально. В случае принятия подобного решения мы выиграем в тактике, но потеряем в стратегическом плане. Во первых, половина тут же откажется от сотрудничества с нами, и, во вторых, «наши друзья» провалят будущие выборы. А покупать новых накладно...
— Согласна, — вымученно заявила Олбрайт.
— Я считаю, что «наши друзья» более полезны в деле дестабилизации внутренней обстановки, о чем мы с вами беседовали на прошлой неделе.
— Я помню. Вы рассмотрели варианты Бжезинского? [41]
— Наиболее перспективным аналитики считают восьмой. Укрупнение регионов в федеративные образования неизбежно вызывает усиление тех персон, кто встанет во главе этих областей. Затем — конфликт между центром и несколькими губернаторами. Россию разорвут на три четыре части, если не больше. Но основная проблема в том, как это провести законодательно, чтобы не вызвать подозрений у самих русских. Наше влияние пока этого сделать не позволяет.
Мадлен извинилась и вышла в туалет.
Восседая на розовом унитазе и стараясь не смотреть на улыбающегося Клинтона, она перебрала в