и чей замес был санкционирован с самого верха. Вруни с хриплоголосым держали нос по ветру. Особенно после того, как ведущего Однако начали приглашать на официальные тусовки в Белый дом.
Такой чести удостаивались немногие. И высокое доверие власти следовало отрабатывать, невзирая на собственные убеждения. Правда, при этом журналист из акулы пера превращался в откормленного вельможного карпа, но ради близости к столу многие соглашались терпеть унижения и косые взгляды более независимых коллег. Все зависело от конкретного человека. Кто-то не поступался принципами, а кто-то уже изначально был с гнильцой.
– Чернов с Атасом расплевался, – помощник министра полуприкрыл красные от недосыпа глаза. – Ему концепция не подошла.
– Я смотрю, вы неплохо осведомлены об этой сволочи, – констатировал Зозуля.
– Стараюсь быть в курсе…
– Вот и подумайте, как сделать так, чтобы этого писарчука попросили отовсюду. Поиграйте с лицензиями, квотами на бумагу, рекламными бюро. Есть же способ заставить его заткнуться! Если хорошенько подумать… – министр сделал значительную паузу.
Будучи владельцем компании, подмявшей под себя половину рекламного рынка страны, Зозуля не стеснялся в средствах для достижения цели. В ход шли подкуп конкурентов, подметные письма в налоговую полицию, особые договоренности с правительственными чиновниками. Михаил Григорьевич не гнушался и откровенным криминалом.
Но это все в прошлом.
Теперь Зозуля – федеральный министр, и ему не к лицу заказывать кровавую разборку. Есть другие рычаги воздействия на неугодных, гораздо более действенные, чем стрельба и взрывы. Благо, должность дает для этого самые широкие возможности.
– Я подумаю, что можно сделать, – пообещал помощник.
– Подумайте, подумайте, – министр перевел дух и успокоился. – Теперь о других делах… Что у нас по региональным каналам? Они собираются принимать наши условия по рекламе или нет?…
В километре от Рокотова рядом с огромным камнем кубической формы, лежащим в нескольких шагах от обрыва, поднялась вверх длинная ветка, сплошь усыпанная маленькими Желто-малиновыми листочками, и дважды качнулась из – стороны в сторону.
– Готовность номер раз, – Влад удовлетворенно кивнул сам себе. – Все чисто…
Если бы в авангарде чеченского отряда шла группа разведчиков, то Руд ометов, исполнявший роль сигнальщика, поднял бы ветку с гроздями белых ягод.
Туманишвили заерзал, устраиваясь поудобнее.
– Не суетись, – посоветовал биолог. – Они в пяти километрах, скорость маленькая. Так что на минный рубеж выйдут минут через пятнадцать-двадцать… Успеешь приготовиться.
– Не по себе чего-то, – признался Егор.
– Это нормально, – Владислав помассировал себе шею. – Убийство себе подобных противно человеческой природе. Но без этого, к сожалению, не получается. Смотри на мишени как на фанерные фигурки в тире. Легче будет.
– Честно говоря, не очень получается…
– Бывает, – согласился Рокотов. – Но пропустить их без боя мы не можем. Иначе они повиснут у нас на хвосте.
– Да понимаю я…
– Ты не переживай. Мы еще гуманисты. Раз – и наши друзья уже на небесах, у трона небесного владыки тусуются. Без мучений… Понять ничего не успеют. А вот когда брата твоего освобождать будем, без ближнего боя не обойтись. Так что морально готовься.
– Я вроде готов…
– Ну и славно, – Влад поправил пучок травы, прикрывавший позицию для стрельбы. – Сегодня наш день. Поквитаемся с ублюдками…
– А с теми что будет? – Туманишвили мотнул головой за спину.
– С пленными?
– Должен тебя огорчить. Взорвем к чертовой матери.
– Стоит ли?
– Стоит. Нам свидетели не нужны. Даже если они попадут в руки к федералам. У меня нет никакой гарантии, что тогда информация не просочится к чеченам. Подонков среди наших тоже хватает, – биолог вздохнул. – Война – штука неприятная. И в белых перчатках ее, увы, не делают. Приходится и в грязи изваляться… Хотя можно обозначить сей процесс как стратегическую необходимость.
Егор поморщился.
– Ты же сам все семейство Сипиашвили резать собрался, – хмыкнул Влад. – До двенадцатого колена, если не ошибаюсь…
– Это я в запале сказал.
– Во-во! А тут холодная голова нужна, батоно Егорус. Резать – самое простое. Отомстить же по уму, изящно – это посложнее. И ты рано или поздно встанешь перед этим выбором… Кстати говоря, нынешнюю войну боевики проигрывают именно потому, что примитивно мыслят. Разучились делать многоходовые комбинации, как раньше. Понадеялись на грубую силу. А надо было воевать на финансовом фронте. Тут у России защиты нет… Наши чинуши все бы распродали, им только волю дай. Сам знаешь…
– Знаю, – буркнул Туманишвили и почесал щеку.
Секретарь Совета Безопасности России Сергей Петрович Иванцов знал нынешнего директора ФСБ очень давно. Еще по работе в Санкт-Петербурге, когда они оба служили младшими офицерами грозного трехбуквенного ведомства, чью аббревиатуру некоторые несознательные граждане расшифровывали как Комиссия по Глубинному Бурению. Филологов-надомников на первый раз строго предупреждали, а на второй применяли санкции. Увольняли с работы, вкатывали по партийной линии строгий выговор с занесением в личное дело, ставили на карточке в ОВИРе штампик без права выезда. Особенно оборзев-ших, на которых не действовали словесные увещевания, могли отослать на поселение в закрытый город или даже посадить, придравшись к плевку на улице и квалифицировав деяние как. мелкое хулиганство. Но таких были считанные единицы – воспитанный в беспрекословном подчинении народ обычно успокаивался после первого же намека товарищей в штатском.
И Секретаря Совбеза, и директора ФСБ время от времени мучила ностальгия по светлым денькам служения высоким идеалам построения коммунизма. Да и народ тогда был уважительный.
Не то что сейчас, в период разнузданной демократии, когда любой писака, только-только устроившийся на работу в заштатную газетенку, считает своим долгом проявить независимость и вылить на страницы полведра грязи, обвинив ФСБ во всех смертных грехах.
И ничего с писарчуком не поделать.
– Ну, – Секретарь Совбеза пригладил свои короткие светлые волосы. – Ты разобрался по вопросу учений?
– Почти, – уныло кивнул главный фээсбэшник, – Вроде вопли прекратились…
– А суд?
– Ничего у них не выйдет. В конце концов заявим, что не хотели пугать жильцов и объявили об учениях для того, чтобы спокойно вывезти взрывчатку…
– Думаешь, пройдет?
– Да куда они, Сережа, денутся! Не такое проходило…
Иванцов с сомнением покачал головой.
Проведенные отделом ФСБ одного небольшого подмосковного городка учения, в процессе которых якобы были обнаружены мешки с гексогеном в подвале жилого дома, переполнили чашу терпения сотен людей, проторчавших всю ночь на холодной улице. На организаторов провокации подали в суд, требуя миллионных компенсаций за нанесенный моральный и физический ущерб.
И по сути жильцы были правы.
Ретивый местный начальник отдела не имел никаких полномочий для организации подобного мероприятия с привлечением в качестве испытуемых гражданских лиц. За что получил предупреждение о частичном служебном несоответствии и долго каялся в кабинете у своего шефа.
