проблемы независимости, группы проплаченных из России боевиков устраивали очередной расстрел колонны или подрывали грузовик со взрывчаткой возле жилого дома. Тут же начинались зачистки, аресты подозреваемых, избиения задержанных и ситуация опять возвращалась к исходной точке взаимного недоверия…
– Не могу больше! – выдохнул Магомед, которого Чубаров затолкал за угол недостроенного ангара. – Лучше умереть!
– Умереть никогда не поздно, – Митя через плечо посмотрел на усмехающегося Бачараева.
– Трудно пацану, – сказал Варданян, обкапывающий фундамент по периметру. – По себе знаю…
– Я убью его! – не успокаивался ингуш.
– Не выйдет, – Чубаров прикусил нижнюю губу. – Хитрый, гад. Близко к себе не подпускает. Да и толку-то? Ну, грохнешь ты одного ублюдка, так другие навалятся… Момент надо ждать, чтоб уйти.
– Как? – злобно осведомился Рафик. – – Мы до сих пор не решили, в какую сторону побежим…
Вопрос был не праздный.
Ни один из Заложников даже приблизительно не представлял себе, в какой части Чечни их держат в плену. Знали только, что вокруг горы. Всех привезли в аул с надетыми на головы мешками.
План побега осложнялся еще и тем, что пленники работали не на окраине села, а в самом его центре. Боевики предусмотрели желание рабов обрести свободу и. потому затеяли строительство на пустыре, окруженном со всех сторон жилыми домами. Если же заложников отправляли трудиться на окраину, то надевали на них ножные цепи и давали в сопровождение парочку дополнительных охранников. С кандалами на лодыжках далеко не убежишь, а перебить цепь из легированной стали подручными средствами не представлялось возможным.
Рабовладельческая система за десять лет независимости была хорошо отработана. Наручники и кандалы заказывали на предприятиях ВПК, кормежку рассчитывали так, чтобы у заложников не оставалось сил для побега, время от времени устраивались показательные казни, должные держать остающихся в живых в состоянии постоянного страха, за малейшую провинность избивали палками или на несколько суток привязывали к столбу на солнцепеке. Жизнь раба ценилась невысоко, потенциальные заложники толпами бродили по прилегающим к Чечне территориям. Бери сколько хочешь.
На выбор.
Хочешь – бомжей, хочешь – солдат, которых отцы-командиры за скромную сумму с удовольствием сами отправляют на работы, а потом еще и подают рапорта о дезертирах, хочешь – отпрысков дагестанских или краснодарских бизнесменов, хочешь – братьев-ингушей. Полное раздолье для людей, почитающих за святыни стреляющее железо и резаную бумагу с портретами президентов…
– Есть одна мысль, – сквозь зубы прошептал Чубаров. – Но о ней позже…
Десятикилометровый марш-бросок вниз по склону горы и далее по болотцу, где Филонов провел группу по одной ему известной тропинке между топей, закончился в лесочке на берегу Гехи. Пару раз в отдалении прострекотали вертолеты, доставлявшие боеприпасы и продовольствие засевшим в горах десантникам из Псковской бригады. Казаки, скрытые высоким кустарником и камуфляжем, даже не замедлили шаг – с воздуха их заметить было невозможно.
Экс– браконьер первым достиг пологого откоса, раздвинул ветки жимолости, посмотрел на бурлящую воду и махнул рукой.
– Порядок…
Рокотов критически оценил обстановку.
– Ну, и как мы будем переправляться? – серый пенящийся поток шириной в добрые тридцать метров не внушал биологу оптимизма. – Снесет на фиг…
– Не снесет, – Никита сбросил рюкзак, – брод прямо перед нами.
– Это ты называешь бродом? – удивился Рудометов.
– Да, Гоги, – Филонов расстегнул клапан рюкзака и вытянул моток прочного троса, – Мостов туточки отродясь не бывало…
– Так, – Влад повернулся к столпившимся казакам. – Что встали? Данила с Семеном – назад, контролировать пройденный маршрут. Денис с Васей – налево, Антон с Лешей – направо. И побыстрее… А то, вишь, расслабились,
Бойцы рассредоточились по кустам. Свободные от несения караульной службы уселись на траву.
Рокотов положил Грозу на свой сброшенный рюкзак, подобрался поближе к тому месту, где начинался песчаный откос, и улегся на живот, внимательно осматривая противоположный берег сквозь раздвинутые ветки низенького кустика ежевики.
Филонов расположился в метре слева.
– Что думаешь? – через минуту спросил биолог.
– Чисто, – Никита прищурился. – Лесок небольшой, всего-то с километр. Дальше – гора. Чичики тут лагерем становиться не будут, неудобно. Любое из четырех направлений заблокировать можно. И с воздуха проутюжить. Деревья редкие, нормальной защиты не дают. Даже отсюда на сотню метров все просматривается…
– Согласен, – Владислав оперся подбородком на кулак. – А мы как схоронимся?
– Посередке овражек имеется. Для нас – в самый раз. Токо слушать надо, чтобы вертухи внезапно не подошли.
– Ясно. Ну что, готовим переправу?
– Ага, – Филонов отполз назад. Никита вошел в бурлящую воду, привязанный за брючный ремень тросом, второй конец которого для надежности Влад обмотал вокруг молодого каштана. Бывший браконьер благополучно миновал быстрину, где вода доходила ему до пояса, и выбрался на другой берег. Там он обошел вокруг невысокого тополя и тем же путем вернулся обратно. Теперь трос охватывал два ствола на противоположных берегах реки и представлял собой огромную петлю.
– Готово, – Филонов отвязал веревку и соединил концы сложным морским узлом. – Прошу…
Переправа прошла практически без неожиданностей. За пять минут все казаки очутились на другом берегу Гехи.
Последним реку пересек Влад. Никита подтянул к себе узел, развязал и смотал мокрую веревку.
– Просушить треба. Дойдем до овражка, разложи на солнце, – посоветовал рачительный Лукашевич.
– Да и нам не помешает обсохнуть, – поддержал Рядовой, который на середине реки поскользнулся и вымок до макушки.
– Под ноги надо смотреть, Ихтиандр, – проворчал Филонов, переживший в связи с падением Семена несколько неприятных секунд. – Сначала оружие протри, потом о себе позаботишься. Масло я тебе дам…
Тихо в лесу
– …Казаки разные бывают, – Рокотов откинулся спиной на поросший жесткой травой откос и спрятал в кулаке тлеющую сигарету. – И нормальные, и проходимцы, и ряженые клоуны. Встречаются и самые натуральные дебилы. Вон, чего далеко ходить… Недавно репортаж по телику видел. Из Таганрога. Там местное казачество пытается запретить строительство мечети. Орут, что не позволят сатанинским сектам возводить свои молельные дома… Кретины… Я бы за такое яйца обрывал. А мнят себя радетелями казачьих традиций! Вырядились, как попугаи, ментики одного полка, лампасы другого, околышки фуражек – третьего. Медальки несуществующие себе на грудь понавесили. Тьфу! А в книжки заглянуть забыли. Хотя чего проще – пойди в библиотеку, возьми описание казачьей формы и закажи в ателье все по канонам… И вообще: суть казачества не в форме и не в позументах, а в том, что человек конкретно делает. Достоин ли он называться казаком…
– Придурков много, – согласился Янут. – О националистах можно не говорить. Им одна дорога – типа в казачество. Или к коммунякам. Работать не хотят, вот и бродят толпами по улицам, к кавказцам и евреям цепляются.
– С кавказцами особо не забалуешь, – Туманишвили отправил в рот сорванный поблизости стебелек черемши. – Отпор на раз дают… Недавно наваляли приезжим из Краснодара. Те к местному атаману- коммунисту в гости приехали, ну, и пошли поразвлечься. Еле ноги из станицы унесли. А наши их еще на
