«учений»?
– Почти, – уныло кивнул главный фээсбэшник. – Вроде вопли прекратились...
– А суд?
– Ничего у них не выйдет. В конце концов заявим, что не хотели пугать жильцов и объявили об учениях для того, чтобы спокойно вывезти взрывчатку...
– Думаешь, пройдет?
– Да куда они, Сережа, денутся! Не такое проходило...
Иванцов с сомнением покачал головой.
Проведенные отделом ФСБ одного небольшого подмосковного городка учения, в процессе которых якобы были обнаружены мешки с гексогеном в подвале жилого дома, переполнили чашу терпения сотен людей, проторчавших всю ночь на холодной улице. На организаторов провокации подали в суд, требуя миллионных компенсаций за нанесенный моральный и физический ущерб.
И по сути жильцы были правы.
Ретивый местный начальник отдела не имел никаких полномочий для организации подобного мероприятия с привлечением в качестве испытуемых гражданских лиц. За что получил предупреждение о частичном служебном несоответствии и долго каялся в кабинете у своего шефа.
Обращение жильцов в суд в корне изменило ситуацию. Все тут же вспомнили о корпоративной солидарности и принялись яростно защищать честь мундира. Даже подняли старые бумаги, нашли законсервированного «барабана», проживавшего в пресловутом доме, и поручили ему собрать подписи в поддержку действий ФСБ.
«Барабан» с честью выполнил задание, обошел все квартиры, убедил жильцов подписаться под заявлением в РЭУ по поводу установки нового домофона и состряпал нужное обращение в газету.
Однако ушлые журналисты не поверили в единый благородный порыв жильцов и заявились с ксерокопией письма прямо к дому, где принялись расспрашивать подписантов на предмет их соучастия в составлении бумаги.
«Барабан» в тот же вечер получил в тыкву от подвыпившего сантехника и на этом сотрудничество с ФСБ прекратил.
Теперь уже навсегда.
– Коля, это очень грубая работа, – Иванцов недовольно поежился. – Судебное разбирательство вызовет массу откликов в прессе. Я бы тебе посоветовал решить вопрос полюбовно.
– Не выходит. Им деньги нужны. А заплатить мы им не можем. У меня таких статей расходов не предусмотрено.
– А если как следует наказать этого придурка начальника?
– Уже... Но люди не успокаиваются.
– Плохо...
– Да уж, ничего хорошего нет.
– Ладно, – Секретарь Совбеза сменил тему разговора. Суд – так суд. В любом случае за экзерсисы местечкового контртеррориста будет расплачиваться государство. То есть – деньги одних налогоплательщиков перераспределятся в пользу других. На материальном положении конкретных виновников происшествия это никак не скажется. – Ты обсудил с Мыльцевым вопрос о привлечении его бойцов к отработке эстонского следа?
– Обсудил. Боря пока формирует отделы, так что придется немного обождать...
– Сколько именно?
– Недели две.
– Годится. Он уже устроился с жильем?
– Ага.
– А семью из Питера перевез?
– Не в курсе. Наверное, да. Он же назначение еще в мае получил...
– Надо будет его навестить, – Иванцов потянулся. – Давненько не виделись...
Начальник Антитеррористического Центра генерал полковник Борис Павлович Мыльцев был креатурой, предложенной самим Президентом и потому мгновенно утвержденной на высокий пост. Глава Государства медленно, но верно выдавливал из значимых кресел старый, обросший многочисленными полукриминальными связями аппарат и расставлял повсюду своих людей. В результате он хотел иметь полностью очищенную от подозрительных элементов государственную машину – обновленную, профессиональную и всецело преданную ему лично.
Генерал Мыльцев идеально подходил на должность начальника Центра, ибо действительно был профессионалом. Начинал с самых низов, не гнушался черновой работы и успешно продвигался по служебной лестнице.
Лишь один раз чуть не сорвался вниз, да и то по глупости. Молодой был...
Иванцов едва заметно улыбнулся.
Историю появления у генерала клички «Вятка автомат», причем никак не связанной с фамилией, как это может показаться неискушенному человеку, он знал со слов прапорщика, принимавшего непосредственное участие в давних событиях.
А дело было так.
