одного дома, рысцой взлетел на четвертый этаж «хрущевки», по пути обогнав какого-то здоровяка, направляющегося к той же парадной, и затрезвонил в обшарпанную дверь.
— Ну, Люся, давай по-быстрому! — Капитан потеснил вглубь прихожей начинавшую заплывать жирком давнюю пассию с фабрики «Розовая пролетарка», которая вышла замуж за боксера-тяжеловеса и теперь наслаждалась ведением домашнего хозяйства.
Предварительно Казанцев позвонил даме, выяснил, что супруг отсутствует, и нагрянул в гости.
— По-быстрому — это тебе в общагу надо. К «Карлосу Шакалу», — манерно пропела пассия, оправляя сиреневый халатик с бордовыми оборочками. — Я теперь эстетично люблю…
— Какой там эстетично! — возмутился оперативник. — Времени в обрез! Раз-раз, и бежать надо…
— Ладно, — девица бросила томный взгляд на Казакову. — Только…
Беседу прервал настойчивый звонок во входную дверь.
Хозяйка квартиры прильнула к глазку и отшатнулась.
— Он!
— Кто? — похолодел опер.
— Муж!
— К-как м-муж? — зашептал капитан, понимая, что живым ему не уйти. — Т-ты же г-гово-рила, что он на работу п-поехал…
— В-в-вернулся зачем-то… У Люси подкосились ноги.
— Надо что-то д-делать! — На Казанцева напала нервная икота.
В дверь забили кулаком.
— Меня он не тронет, — взяла себя в руки бывшая прядильщица. — Но тебя надо выводить…
Решение созрело быстро, ибо его выработке очень способствовали удары в дверь и невнятные крики «Убью!», доносившиеся с лестничной площадки.
План был такой: погуливающая женушка тяжеловеса должна была резко распахнуть дверь, благо та открывалась вовнутрь, Казанцев быстро пробегал мимо мужа-рогоносца и несся вниз по ступеням, а с супругом Люся разбиралась сама.
Всё сделали, как и задумали: капитан разогнался, взяв низкий старт у батареи на кухне, дама в нужный момент отбросила щеколду и дернула на себя дверь.
Но то ли дверь слишком медленно открывалась, то ли опер изначально взял немного не тот курс…
В общем, Казанова влетел точно в торец двери, отбив себе всё, что можно отбить, проведя вертикальную черту по середине среднестатистического мужчины — лоб, нос, подбородок, грудь, живот и достоинство.
Очнулся он на диване, куда его отнес давящийся от хохота боксер.
— После такого я тебя даже бить не буду, — сказал тяжеловес, пристраивая на голове капитана мокрое полотенце. — Ты лежи, лежи… Я Люську уже послал твоим сказать, что ты задерживаешься.
— Ну, что делать будем? — поинтересовался Плахов у коллеги, после того как, обойдя пару раз вокруг дома штабс-капитана, они удалились от него на более безопасное расстояние. — Ты уверен, что наша машина именно там?
Рогов ни в чем не был уверен, тем более после ночного приступа болезни. Тем не менее он заверил, что нужному контейнеру больше находиться негде. Более осторожный Игорь все же предложил не лезть на рожон, а сначала тихонько проверить, правда ли, что агрегат в доме.
— А как ты собираешься это делать? — поинтересовался Вася.
— Надо провести операцию «твердый знак», как говорят чекисты, — ответил Плахов. — Не слышал о такой?[19]
Рогов стал усердно доказывать, что основы ОРД — оперативно-розыскной деятельности — учил достаточно прилежно, а потому всегда готов и к труду, и к обороне…
Поиски подполковника Петренко напомнили Соловцу его первый и единственный поход за кедровыми шишками, в который он отправился, будучи в командировке на бескрайних просторах Красноярского края. Тогда начальника ОУРа отправили в помощь коллегам, ловившим питерских гастролеров-домушников, ибо фотороботов преступников не существовало, а он единственный знал членов шайки в лицо. По весьма прозаической причине: по пути на работу сильно перебравший портвейна майор в порыве столь свойственного российским милиционерам благородства помог трем архаровцам загрузить в неприметный серенький джип «Isuzu Rodeo» коробки с видеотехникой, а через час узнал, что помог в выносе краденого из квартиры одного бизнесмена, специализировавшегося как раз на торговле импортной аппаратурой…
Домушников тогда в Сибири так и не поймали, но зато свозили Соловца в тайгу.
Поначалу питерского гостя отрядили таскать мешки.
Однако через четверть часа начальник ОУРа устал носить мешки по бурелому и решил сам пособирать шишки. Огляделся и цепким ментовским взглядом обнаружил местного мужичка, сидевшего на дереве. Шишкобой также заприметил Соловца.
В процессе беседы майор узнал, что для сбора шишек надо колотить по кедру большой деревянной киянкой — «колотом». Мужичок подсказал питерскому менту, где лежит колот, а сам остался на дереве, где счищал нужную ему для каких-то целей смолу.
Колот оказался тяжеленным дубовым пнем, притороченным к еловому шесту.
Соловец с трудом подтащил инструмент к дереву, сплошь усыпанному большими шишками, и приступил к отбою.
Еле-еле приподнял колот на метр от земли, прицелился, махнул — и мимо.
Второй раз чуть себе по ноге не въехал.
И на третий, и на четвертый раз — та же фигня…
На пятый — в кочку воткнулся.
На шестой раз багровый от напряжения гость из Северной столицы снес древесный гриб на стволе соседней сосны и, обессиленный, рухнул в кусты черники.
На плечо Соловцу легла рука мужичка, спустившегося наконец с верхотуры.
— Сынок, а ты чё по пихте-то палишь? — осведомился абориген…
С аналогичными вопросами майор сталкивался все те три часа, пока обзванивал различные учреждения, пролистывая страницы телефонного справочника, и интересовался местонахождением начальника РУВД.
В конце концов главе «убойщиков» это надоело и он справедливо рассудил, что подполковник Петренко — не лох какой-нибудь и сам объявится. Поэтому Соловец отложил справочник, высосал восемь бутылочек «Балтики №0», подивился отсутствию привычного эффекта, за исключением раздувшегося мочевого пузыря, прочитал наклейку на обороте пустой тары, понял, что влил в себя четыре литра беспонтового безалкогольного пива, и грустно пошел в туалет.
Убедившись, что дом, в котором изволил проживать штабс-капитан Овечкин, не охраняется, оперативники вернулись в аптеку. Там товарищ Кошкин любезно снабдил их кое-каким инструментом, необходимым для проникновения в жилище. Ксанка, которая, казалось, только и ждала возвращения своего спасителя, заявила, что отвечает за безопасность новых знакомых и потому будет их сопровождать.
Никакие уговоры на девушку не подействовали.
В итоге на операцию "Ъ" Рогов с Плаховым отправились под конвоем милой мстительницы.
— Останешься на улице, — на правах старшего как по возрасту, так и по званию велел ей по дороге Игорь. — Если что — свистнешь или, на худой конец, бросишь камешек в окно.
Вася осмелился усомниться, что девушка способна дать сигнал подобным образом, но Ксанка живо развеяла его опасения. Сначала, засунув два пальца в рот, она оглушила спутников лихим свистом. Затем, подобрав с мостовой камешек, довольно точно метнула его, угодив чуть ниже пояса дамочке, прогуливающейся по улице с каким-то военным. Тот немедленно получил по физиономии от своей спутницы, не понявшей толком, кто посмел посягнуть на ее прелести. В результате оперативники и Ксанка вынуждены были на всякий случай спасаться бегством.
— Надеюсь, ты больше не сомневаешься в моих способностях? — поинтересовалась девушка у Васи,
