«Вот теперь это похоже, — приговаривал черт, — на истинные страдания. Значит, сломанный, говоришь, цветок? Так это он еще не сломан, погоди, парень…»
«Эй, — завопил бедняк, — что ты делаешь? Перестань немедленно! Отдай! Отдай мне мой цветок!»
«У-тю-тю, вот уж нет! — засмеялся черт. — Лучше пойду, скормлю его корове!» И он помчался по воздуху куда-то вдаль, а за ним бросился с горящими глазами юноша, и разорванная одежда развевалась на его тощей груди.
Знаете, сколько они бежали? Бедный юноша не видел ничего, кроме цветка в чертовых руках, а черт выбирал путь похитрее, и то они бежали по пустыне, одетые как купец и паломник, то по невиданному базару, и были тогда точь в точь вор и полицейский. Ух! И до деревни наконец добежали. Там юноша изловчился, прыгнул на похитителя и вырвал у него цветок. Черт повернулся и выпустил когти. «Не подходи, — закричал юноша, — изыди, нечистая сила!» Он вбежал в свой дом, поставил цветок на подоконник — ах, каким чудесным светом озарилась комната! Бедняк подошел к окну, распахнул его и откинул глупые пыльные занавески. Взял ведро, наполнил его водой — и окатил пол своей лачуги. Посрывал со стен тряпки, собрал свои платки — и в помойку!
Черт подошел к ангелу, одиноко стоящему возле дома. Из окна мимо него то пролетала какая-то утварь, то клубами вырывалась пыль. «Пойдем, дружище, — сказал черт. — Мы ему больше не нужны».
И вот за эту-то маленькую комедию, говорят, чертей и выгнали из небесного воинства. Это, конечно, странно. Но сами черти не удивились. Всему свое место, решили они, ангелам — молиться, нам — играть и чудесить. А тот ангел, что с чертом на спасение юноши ходил, подарил все-таки своему напарнику лавровый венок и сказал при этом: «Всяк путь ведет к Господу». «Я тоже так думаю, — согласился черт. — У всякого урода своя метода».
Маленькая теоретическая глава № 12 «В ПРОТИВОПОЛОЖНУЮ СТОРОНУ»
Универсальным принципом построения сказки — особенно личностно-ориентированной…
Вдруг заваливает вся толпа.
Критик. Слушай, мы к тебе раньше в теоретические главы не мешались. Но появился такой слух, что ты заканчиваешь книгу.
Автор. Правда.
Критик. Очень интересно. То есть ты так по-ящерски всех нас кинешь, захлопнешь и забудешь… Прекрасно. А у нас, между прочим, всякие вопросы накопились.
Автор. Так, понимаю, садитесь. Все, пожалуйста. Давайте вопросы. Времени мало, но авось да успею на что-нибудь ответить.
Критик. Мой самый главный вопрос — что делать человеку, чья сказка не может продолжиться хоть убей, хоть ей кол на голове теши, у которого в башке пустота, а продолжать, тем не менее, хочется?
Автор. Хорошо, давайте мы сразу все вопросы проскладируем. Что еще?
Строгая учительница. А у меня вопрос, что делать сказочному герою после счастливого конца, когда путешествие благополучно завершилось, свадьба отыграла, а впереди у него еще сорок лет?
Настоящий мужик. Мне хочется знать, что делать человеку без сказки, которому все сказки одинаково скучны, который ни с одной из них себя не ассоциирует, и вообще…
Розовая девушка. Мне тоже хочется оттянуть окончание книги, но я пока не придумала вопроса.
Едкая девушка. Как выбраться из своей сказки? Что делать, когда чувствуешь, что твоя жизнь не облегает тебя плотно, а болтается, как что-то чужое? Когда ты ей не принадлежишь?
Пауза.
Автор (остальным). У вас нет вопросов?
Дух Востока. Разве что про хлопок одной ладони…
Дедушка Фрейд. Сказки, как вы понимаете их, относятся, по вашему мнению, больше к области Я или Оно?
Маленький мальчик. А если Я на Оно влезет — кто кого сборет?
Все смеются.
Автор. Хорошо. На самом деле мне кажется, что я знаю, в какой области лежит множество ответов на ваши вопросы. И хотя они разные для каждого из вас, область вполне можно определить единым словом. Но я, конечно, не собираюсь так легко выдавать вам секрет. Давайте я поставлю вам фрагмент одной записи.
* * * Голос Автора. Пожалуйста, повторите вашу сказку еще раз.
Женский голос. Одна маленькая девочка умела говорить на языке листьев, трав, птиц и зверей. Она только не умела говорить на языке звезд, а именно со звездами ей хотелось общаться больше всего. И вот все детство она разговаривала со всем, что ее окружало, но ей этого было мало. Она росла, но почему-то звезды становились все дальше от нее, хотя она тянулась к ним изо всех сил. А с листьями разговаривать стало уже не так интересно.
— И вы не можете продолжить эту сказку?
— Никак, хотя я пыталась уже несколько раз.
— Помните, мы говорили о сказочных решениях, о разных стратегиях построения действий?
— Да, конечно.
— В вашей сказке не так уж много решений, но стратегии есть наверняка.
Одна, как мне кажется, — это одиночество героини. Она все делает сама, ей никто даже не помогает.
— Так и есть.
— Попробуйте, что будет, если вы попробуете ввести в сказку принцип ровно противоположный.
— Как это?
— Ну если мы возьмем принцип «Я сам», то давайте попробуем ввести принцип «Для кого-то» или «Вместе с кем-то».
— Мне трудно.
— Конечно. Это как минимум непривычно. Но ведь сказка от этого не развалится, ну не приживется в ней другой персонаж — исчезнет, и все.
Попробуйте.
— Хорошо. Жила-была девочка, и у нее был друг…
(Долгая пауза).
— Нет, вы знаете, мне трудно…
— Хорошо, какой друг мог быть у этой девочки?
— Знаете, у меня перед глазами стоит земляной червяк…
— Отлично, значит, у этой девочки был друг червяк.
