вижу, вы сделали свои выводы. Вас не обманешь. Значит, по-вашему все было так: я как бы уехала на два дня за город, а на самом деле проникла в ветеринарную лечебницу, а потом рассказала байку о пропаже моего воображаемого кота, чтобы миссис Кроссуайт мне поверила и пригласила меня на обед, где я встречусь с массой богатых и важных людей, которые помогут мне в моей карьере. Есть и другой вариант: я надеялась, что подцеплю богача, которого соблазню и заставлю на себе жениться.
— О чем вы болтаете? — Гейб тяжело вздохнул.
— Я признаю свое поражение. Вообще-то план был безупречен, но я не учла ваших аналитических способностей. Так что бегите! Предупредите всех друзей миссис Кроссуайт. Авантюристка вышла на охоту!
— Не знаю, зачем я привел вас сюда? — Чувствовалось, что он потерял всякое терпение. — Не знаю, что именно я должен был думать и на что надеялся. — Он встал и схватил Кэсс за руку. — Идемте.
Он не рассчитал свою силу и не просто поднял Кэсс со скамейки, а дернул так, что она очутилась в его объятиях. Взгляд, который на него подняла Кэсс, был полон удивления. С минуту они простояли молча, потом Гейб перевел дыхание и сказал:
— Я, кажется, припоминаю, зачем привел вас сюда.
Предвкушая то, что должно было произойти, Кэсс замерла. Руки Гейба обвились вокруг ее талии, взгляд стал пугающе страстным. Кэсс закрыла глаза, словно ребенок, который считает, что если он ничего не видит, то ничего и не случится.
Но на сей раз эта тактика не сработала. Губы Гейба были мягкими, поцелуй — невероятно нежным. Казалось, он намеренно сдерживается. Ждет, догадалась Кэсс, чтобы она сама решила, хочет ли этого. Кэсс прижалась к нему и почувствовала, как он напряжен. Еще ни разу в жизни она не была в такой опасности, но и никогда не чувствовала себя такой защищенной. Она поняла, что пока он себя контролирует, ей ничто не грозит.
Осмелев, она запустила пальцы в густую шевелюру Гейба и наклонила к себе его голову. Поцелуй стал полным, глубоким. Она не знала, сколько времени он длился, а желала лишь одного — чтобы он никогда не кончался. Гейб тоже полностью отдался во власть этого поцелуя, будто ничего на свете ему больше не было нужно, во всяком случае, в данный момент.
Кэсс так глубоко погрузилась в блаженство, что была шокирована, когда Гейб мягко отстранился и сказал:
— Зря мы это.
— Это лучшее, что было между нами до сих пор, — возразила Кэсс.
— Возможно, — усмехнулся Гейб. — Но время неподходящее. Вы смущены, обеспокоены и одиноки. Вопреки тому, что вы обо мне думаете, я не воспользуюсь вашей эмоциональной незащищенностью.
— Я могу сама о себе позаботиться, — парировала Кэсс почти машинально. Ее обидело то, как он ее воспринимает, но и привело в чувство. — Вы правы. Идея была не из лучших.
— Пойдемте в дом.
Он пошел впереди, чтобы избежать даже случайного прикосновения. Когда они пришли на террасу, он позвонил, вызывая слуг.
— Сейчас кто-нибудь придет и проводит вас в вашу комнату. Спокойной ночи. — Он вышел обратно в сад и скрылся в темноте.
Спустя минуту за Кэсс пришла пожилая служанка и вежливо повела ее в спальню.
Кэсс долго не могла уснуть. Она хотела поговорить с Эмили о деле, а получилось… Она столкнулась с чем-то неожиданным и пугающим. Не хватало ей влюбиться в такого человека, как Гейб Престон!
Что значит, в такого человека? Она ничего не знает о его прошлом — ни о семье, ни о друзьях, ни где вырос, в какие игры играл в детстве. И о его будущем она не имеет ни малейшего представления. Есть ли у него мечта? Каковы его амбиции? Впрочем, о его настоящем она тоже мало что знает. Как случилось, что он живет в поместье Кроссуайт и стал другом и защитником Эмили?
Кэсс знала лишь одно: еще несколько минут назад он находился с нею в залитом лунным светом саду, полном белых цветов, и ей было не важно ни его прошлое, ни будущее. Если отмести в сторону обстоятельства, осложнившие их отношения, оба они ощущали, что их тянет друг к другу, и этот магнетизм обещал превратиться в глубокое и постоянное чувство, о котором они и не подозревали при первой встрече. У Кэсс было такое ощущение, что она при известных обстоятельствах могла бы пожертвовать всем ради Гейба Престона.
Такое чувство можно испытывать только к одному человеку и только один раз в жизни — в этом она была уверена. Ее мать определенно думала иначе, меняя, как она это постоянно делала, мужчин и мужей.
Кэсс закрыла глаза ладонями. Ей не хотелось в этом признаваться, но в одном Гейб был прав: эмоционально она незащищена. Ей не следует сейчас принимать окончательное решение. Пока ей надо заручиться его поддержкой. Но, вместе с тем, ей надо избегать оставаться с ним наедине.
Когда она вернет Крудли, у нее будет время подумать о своей дальнейшей жизни.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Кэсс провела беспокойную ночь. Ее мучили воспоминания о поцелуе Гейба. Мука была нестерпимее от того, что человек, который пробудил в ней чувство влюбленности, может оказаться не только обольстительным плейбоем, но и просто негодяем. А тут еще тревога о судьбе ее любимого Крудли!..
В семь утра, оставив безнадежные попытки поспать еще немного, Кэсс встала и оделась. Вызвать служанку или позвонить по внутреннему телефону, чтобы спросить о завтраке, показалось ей невозможным. К тому же она опасалась, что если узнают, что она встала, то уже через минуту ей принесут завтрак из пяти блюд.
Поэтому она пошла на кухню, где уже вовсю кипела работа. В воздухе витал аромат свежеиспеченных булочек с корицей и еще Бог весть какие запахи, от которых у нее потекли слюнки. Работа шла споро, разноязычная речь то и дело прерывалась взрывами веселого смеха. Сцена напомнила Кэсс эпизод кинофильма, в котором большая дружная семья была занята приготовлением праздничного обеда.
Ева заметила нерешительно остановившуюся в дверях Кэсс и поманила ее пальцем.
— Заходите, — пригласила она. — Возьмите тарелку и положите, что вам хочется, а я провожу вас в комнату для завтраков, где вы сможете спокойно поесть.
— Мне определенно хочется ваших булочек с корицей, — сказала Кэсс. Не успела она оглянуться, как девочка-подросток протянула ей тарелку с горячими булочками.
Потом Кэсс пришлось бороться с собой: ей хотелось попробовать всего, тем более что шеф-повар уговаривал ее «попробовать это» и «съесть кусочек вот этого». Ей удалось ограничиться булочкой, фруктами, омлетом и каким-то экзотическим блюдом из картофеля и помидоров.
— Если бы я здесь работала, — заявила Кэсс, следуя за Евой в светлую, залитую солнечным светом комнату, — я бы весила четыреста фунтов.
— Миссис Кроссуайт очень щедрая женщина.
Кэсс посмотрела на относительно малую порцию еды на тарелке и сказала:
— Я знаю. И чувствую себя виноватой.
— Оттого, что много взяли, или оттого, что слишком много осталось?
— От того и от другого.
— Не стоит беспокоиться. Может показаться, что у нас действительно, как бы это выразиться, слишком богатый выбор всего. Но ничего не пропадает. Каждый вечер мы отвозим все, что остается, в местный приют.
— Я как-то попыталась сама готовить. — В кухне неожиданно появилась Эмили. — Но Натали и Консуэла подняли бунт. Можете себе представить? Они выпроводили меня из собственной кухни.
— Есть блюда, которые даже умирающий от голода человек не станет есть, — заметила Ева с едва уловимой иронией.
— Положим, Ева, у нас нет сведений, что кто-то умер от моего хлеба из кукурузной муки. Но после
