Еще один русский, которого не спасло то, что он полностью посвятил себя чеченской культуре, – Александр Петров. В Чечне был известен как Анди Хашумов. Под этим псевдонимом он с 1975 года танцевал и даже солировал в культовом для чеченцев танцевальном ансамбле «Вайнах». Александр потерял в Грозном мать, сам еле-еле дотянул до 1999 года, когда перед второй чеченской войной в город снова нахлынули боевики.
– От своих коллег по ансамблю я за все эти годы ни одного оскорбительного слова не услышал, – вспоминает Петров. – Но в 1999-м они мне сказали: «Извини, Анди, но мы уже ничего не можем гарантировать». В последнее время им приходилось просто кольцом вокруг меня ходить: все думали, что это русского пленника ведут. И все равно не обходилось без конфликтов.
В Волгограде Александр получил свои 125 тысяч рублей, снимает комнату в коммуналке на окраине города, работает грузчиком на рынке, но уверен, что еще сможет подняться.
– Знаете, что я понял за эти годы в Чечне? – улыбается Саша. Он очень много улыбается. – Это миф, что если русского довести до крайности, то он покажет всем кузькину мать. Я понял, что терпение русских безгранично и никакой кузькиной матери не будет.
«Может, русские недостаточно громко кричали?»
– Мы виноваты перед русскими беженцами из Чечни, – говорит Лидия Графова. Это уже Москва. Лидия Ивановна – председатель Форума переселенческих организаций, одной из старейших российских правозащитных организаций. Графова занимается беженцами с 1990 года, и сегодня в ее организации 200 региональных филиалов в 43 регионах страны. – Мы – это в целом правозащитное движение. Именно с нашей подачи общественное сострадание замкнулось только на чеченцев. Это, наверное, заскок демократии – поддерживать меньшинство даже ценой дискриминации большинства.
Лидия Ивановна буквально выдавливает из себя каждое слово. Видно, что покаяние ей дается нелегко, а значит, оно настоящее.
– Вот на этом самом диване в 93-м сидели русские из Грозного. Они рассказывали, как каких-то старушек чеченцы душили шнуром от утюга, мне это особенно запомнилось. Но рассказывали как-то спокойно, без надрыва. А мы тогда занимались армянами из Баку. Когда я этих армян увидела, почувствовала, что это самые несчастные люди на свете. А с русскими я этого почему-то не почувствовала. Не знаю, может, недостаточно громко кричали? А потом пошел вал беженцев-чеченцев. И я должна признаться, мы искренне считали, что должны отдавать предпочтение им перед русскими. Потому что чувствовали перед ними историческую вину за депортацию. Большинство правозащитников до сих пор придерживаются этого мнения. Лично у меня постепенно чувство вины перед русскими перевесило. Я была в Чечне 8 раз, и с каждой поездкой мне становилось за них все больнее. Окончательно меня сразила одна старушка, которая сидела на табуретке посреди улицы. Когда она увидела меня, то достала из-за пазухи чайную ложечку из синего стекла и с гордостью сказала: «Моя!» Это все, что у нее осталось.
ПО МАТЕРИАЛАМ СМИ:
Ноябрь 2002 года. Чеченская Республика
Убийство русской семьи совершено в столице Чечни. Боевики расстреляли находившихся в своей квартире Котикова Василия Павловича, 1935 г . р„ его жену Котикову Веру Илларионовну, 1935 г . р„ и сына Котикова Василия Васильевича, 1961 г . р. Об этом корреспонденту интернет-издания «FederalPost» сообщили в дежурной части Управления внутренних дел МВД России по Чечне. «Это убийство было совершено с целью дестабилизации обстановки и разжигания межнациональной розни», – заявили в дежурной части.
Май 2003 года. Чеченская Республика
Ирина Павловна Лукьянова, Елена Ивановна Москаленко и Мария Ивановна Лунева (88, 74 и 38 лет от роду) были одинокими женщинами, без родственников, все – инвалиды разных групп. Жили вместе, в одной комнате. По предварительным данным, ночью к ним пришли местные жители: чеченец Умар-Али Ахаев и русский Владимир Ильин. Задержанные по подозрению в убийстве Ахаев и Ильин признались в содеянном злодеянии. Мотивы убийства – дикие. Оказалось, что недавно их приняли в одну из бандгрупп и в качестве испытания, чтобы повязать новичков кровью, главарь приказал им убить ни в чем не повинных русских женщин.
Уничтожение и изгнание русскоязычного населения всегда было одной из целей чеченского сепаратизма. Еще в 1991 году, захватив власть в Грозном, экстремисты совершили показательное убийство атамана Сунженского отдела Терского казачьего войска Александра Подколзина, растерзали в Урус-Мартане настоятеля православной церкви отца Анатолия (Чистякова), зверски уничтожили казачьих старейшин в станице Червленой. В результате развязанного главарями сепаратистов геноцида только в 90-е годы были убиты около 20 тысяч русских жителей республики.
Сегодня даже в казачьих районах Чечни[2], по данным атамана Терского войска Василия Бондарева, русские составляют лишь 2 процента населения. А до начала вооруженного конфликта их здесь было не менее 70 процентов. Терское казачество не раз обращалось за помощью в Москву, тысячи писем и жалоб шли в центр, но, к сожалению, действенной реакции так и не последовало.
Сентябрь 2003 года. Чеченская Республика
