Анна Иоанновна, в последнее время как-то особенно захиревшая, оживилась при мысли о предстоявшей постройке нового дворца и заранее объявила Бирону, что намерена сама неуклонно следить за всеми работами.
— Ты тоже сам займешься ими, герцог, не правда ли? — спросила императрица, в последнее время замечавшая, что герцог был как-то особенно задумчив и озабочен.
Анне Иоанновне не удавалось узнать причины этой озабоченности, но она интриговала и сильно беспокоила ее.
Герцог рассеянно ответил на вопрос государыни, но с переездом в утонувшую в зелени Сарынь действительно отдался хлопотам о выборе и доставке материалов для постройки. План дворца был сделан иностранным архитектором и представлял собою нечто совсем фантастическое благодаря тем добавлениям и изменениям, которые сделала в нем сама Анна Иоанновна. К готическому характеру маленького замка она в упор приставила крышу восточного минарета, а в окраске различных крыш и фронтонов тщательно припомнила окраску многочисленных куполов московского храма Василия Блаженного. В общем, получилось что-то очень пестрое, несколько странное, но почти сказочно красивое.
Сюда, в эту новую резиденцию, приезжал и граф Линар; он был отозван своим правительством и был обязан откланяться императрице и сообщить ей, что взамен него будет прислан «временный» заместитель, так как он, унося наилучшие воспоминания о гостеприимной России, надеется в самом непродолжительном времени вновь вернуться ко двору ее величества.
Императрица благосклонно приняла и выслушала Линара, а герцог Бирон, присутствовавший при его прощальной аудиенции, усиленно подчеркнул эту надежду на скорое возвращение и, не дав графу времени даже произнести имя принцессы Анны, объявил ему, что принцесса, «удерживаемая в своих покоях довольно серьезным нездоровьем, будет искренне сожалеть о том, что не простилась с его сиятельством».
— Вы у нас здесь были лучшим танцором и всеобщим любимцем! — с любезной улыбкой заметил герцог. — Из-за отъезда вашего сиятельства наверное прольется не одна горячая слеза!
— О, о таком глубоком выражении горя я мечтать не смею! — в свою очередь тоном любезной шутки ответил граф. — Но сам я, пожалуй, буду готов заплакать, переступив границу вашего гостеприимного государства.
— И как не вовремя вы изволите уезжать, ваше сиятельство! — с приторной вежливостью продолжал Вирой. — Ее величество занято постройкой нового дворца, который мы надеемся обновить нынешним же летом, дав в нем блестящий летний бал… Ведь вы, если не ошибаюсь, исключительно изволите любить летние балы? — спросил дерзкий временщик, намекая на недавний эпизод с принцессой Анной.
— Вы не ошибаетесь, ваша светлость! Я действительно люблю летние балы, но не прочь также и от зимних экскурсий, хотя бы в отдаленные уголки укромного Васильевского острова! — не задумываясь ответил Линар, этим ответом заставив герцога не только удивиться, но и сильно сконфузиться.
Это не укрылось от императрицы, и она бросила на герцога подозрительный взгляд.
Давно отказавшись от всяких притязаний как женщина и установив прямо родственные и дружеские сношения со своим бывшим фаворитом, Анна Иоанновна тем не менее не любила, когда герцог в ее присутствии даже хвалит какую-нибудь женщину, и ревновала его даже к прошлому, не имея на это чувство ни права, ни повода в настоящем.
От Бирона не укрылся ее подозрительный взгляд, однако он ответил на него равнодушным взглядом человека, не понимавшего, о чем речь.
Но в сердце Анны Иоанновны проникло подозрение, и она, желая досадить Бирону, неожиданно предложила позвать принцессу Анну, которой, по ее словам, было бы очень досадно и обидно то, что она не простится с графом.
Бирон при этих словах передернул плечами и, быстро вмешавшись в разговор, объявил, что он только что виделся с доктором и тот положительно и настоятельно высказал ему, что принцесса еще несколько дней не должна оставлять комнату под опасением серьезного осложнения болезни.
Граф Линар почтительно поклонился и прощаясь попросил императрицу засвидетельствовать пред ее высочеством чувства его глубокой преданности и передать ей наилучшие пожелания.
— И прежде всего вовек больше не видать тебя! — сказал ему вслед Бирон, насмешливо раскланиваясь. — То есть такого вертопраха я от роду родов не видал! — пожал он плечами, когда звук шагов удалявшегося графа совершенно затих.
— Что тебе вздумалось объявить о болезни Анны? — спросила императрица. — Я хотела, чтобы она вышла проститься с графом… И так уж довольно толков идет… а тут еще ее спрятали от Линара!
— Так за чем же дело стало? Предложите ей назначить ему на прощанье новое свиданье, а сами на аллее в сторонке постерегите, как покойная датчанка стерегла их!.. За эту роль, я думаю, теперь уже никто не возьмется!.. Ушаков у всех охоту к ней отбил!..
— Ты забываешься! — строго заметила императрица тоном, какого Бирон уже давно не слыхал от нее.
Но этот резкий переход не испугал его.
— Вы ничего не изволите приказать мне на сегодня? — спросил герцог, берясь за шляпу.
— Ты разве собираешься куда-нибудь?
— Да, у меня есть дело… Да и в Петербург я проехать хотел!
— Не на Васильевский ли остров? — спросила императрица пристально взглядывая на своего любовника.
Он ответил ей удивленным взглядом и осведомился:
— Зачем на Васильевский остров?
— А почему у тебя не может быть дел на Острове?
— На этот раз никаких нет, а за будущее не ручаюсь, — тоном смелой бравады произнес герцог.
— А граф Линар сейчас о чем говорил? О будущем или о прошедшем?
— Линар? Не знаю, право!.. Я за его разговоры отвечать не могу… Да я и не вслушивался, правду сказать, особенно внимательно в его речи. Если вам что-нибудь требуется от него узнать, то вы можете обратиться лично к нему. Кстати, и свидание тут же для принцессы Анны назначите!..
— Это уж будет мое личное дело!.. А теперь я тебя спрашиваю, к кому и зачем ты ездил на Васильевский остров?
— Во-первых, я вовсе не ездил туда, — снисходительно улыбнулся Бирон, а, во-вторых, если и ездил, то это уж тоже —
— Смету построек? Нет еще, не рассматривала. Да на что это нужно?.. Представь ассигновку — и деньги из казначейства будут тотчас же выданы… Ведь ты сам и ассигновку назначить можешь?
— Нет! Вы знаете, что я всегда как можно меньше желаю путаться именно в денежные дела… Притом же, откровенно говоря, я нахожу, что ваша фантазия с этим дворцом обойдется вам слишком дорого! Разве мало дворцов в вашем распоряжении?
— Но эта местность особенно нравится мне, и я хочу устроить ее при себе и оставить ее как памятник обо мне после моей смерти.
— Зачем говорить о смерти? И кто знает, кому кого суждено пережить? — пожал плечами Бирон. — Во всяком случае, мне кажется, что особенно больших денег на эту прихоть затрачивать не стоит и что можно обойтись одним или двумя небольшими флигелями и не воздвигать таких построек, которые предназначаются на долгие годы.
— Не я, так мои внуки и правнуки в новом дворце поживут! — задумчиво проговорила императрица.
— Ну, о потомстве принца Антона и принцессы Анны тоже особенно хлопотать не стоит! Если их дети пойдут в родителей, то не много славы внесут в историю России! — дерзко заметил насмешник.
— Все эти твои замечания не дают мне ответа на вопрос, предложенный мною тебе относительно твоих поездок на Васильевский остров! — упорно вернулась Анна Иоанновна к первоначальному предмету своего разговора.
У Бирона вырвался жест нетерпения.
— Я уже ответил вам, ваше величество, что это — мое личное дело! Я не лишен, надеюсь, нрава
