Николаевич (96 БПЛ, в 1981г.);
Мохов Игорь Николаевич (211БПЛ, в 1982г.).
Как видим, все командиры соединений эскадры в основном по разу возглавили несение боевой службы своих подводных лодок на Средиземном море, за исключением Иван Николаевича Паргамона и Вадима Ивановича Хлопунова, которые дважды водили подводные лодки своего соединения в составе бригады на боевую службу. Мне и Альберту Васильевичу Акатову выдалось трижды выполнять эту ответственную задачу.
Я вместе со штабом возглавлял несение боевой службы лодок в составе бригады в 1976г., в 1978г. и в 1981 г.
В 1976 году моя бригада меняла на Средиземном море 161-ю бригаду, которой командовал Евгений Георгиевич Мальков. Евгений Георгиевич ввёл меня в курс событий на Средиземноморском театре. Взаимоотношения между СССР и АРЕ ухудшились, и нашим кораблям пришлось распрощаться с удобным для захода подводных лодок портом Александрия. Евгению Георгиевичу довелось участвовать в выводе наших кораблей и эвакуации техники, имущества и советских граждан из Египта. По договорённости с руководством Сирии, был оборудован пункт ремонта наших подводных лодок в сирийском порту Тартус, куда были заведены плавучий склад и плавмастерская. Подводные лодки могли в этом порту производить ремонт, пополнение запасов, отдых и смену экипажей при организации межпоходового отдыха в Севастополе. Конечно, ремонтные возможности в Тартусе по сравнению с Александрией были значительно скромнее и ограничивались ремонтными возможностями плавмастерской, а межпоходовые ремонты выполнялись силами вторых экипажей. Небольшой ППР (планово-предупредительный ремонт), кратковременный отдых и пополнение запасов подводные лодки производили в основном в точках якорных стоянок в обеспечении плавбазы, плавмастерской и вспомогательных судов 54 оперативной бригады судов обеспечения 5-й эскадры ВМФ. Если погода позволяла, лодки швартовались к борту плавбазы или плавмастерской, но при усилении волнения моря, они осуществляли ППР, маневрируя в заданном секторе, так как большие глубины в точках якорных стоянок (в основном более 50 метров) не обеспечивали безопасность стоянки на якоре. Необходимо было расширить возможности захода наших подводных лодок в порты дружественных стран на Средиземном море.
В октябре 1976 года я получил приказание возглавить отряд кораблей в составе плавбазы, подводной лодки 'Б-409' и черноморского тральщика для делового захода в Тунисский порт Бизерта. В сентябре этого же года командующий ВМС Туниса контр- адмирал Джудиди по приглашению командования ВМФ осуществил визит на эсминце 'президент Бургиба ' (фактически это был старый американский сторожевик типа 'Батлер', переименованный в эсминец) в Севастополь. Такой визит корабли Туниса не осуществляли последние сто лет. В Севастополе тунисских моряков встретили с большим гостеприимством, дали возможность ознакомиться с боевыми кораблями, посмотреть строительство наших кораблей в Николаеве, показали достопримечательности города и организовали встречу с главнокомандующим ВМФ адмиралом Флота СССР Горшковым С.Г., предоставив для этого специальный самолёт. Визит широко освещался в нашей прессе. Так случилось, что деловой заход наших кораблей в Бизерту состоялся непосредственно сразу после визита тунисских моряков в Севастополь. Под благоприятным впечатлением этого визита, в Бизерте нас встретили исключительно доброжелательно. Корабли ошвартовали у причалов военно-морской базы, поставив корабли в соответствии с нашими пожеланиями. Как только мы ошвартовались, на берегу нас встретил почётный караул тунисских военных моряков. В моё распоряжение на весь десятидневный период делового захода была предоставлена автомашина с водителем (правда воспользоваться этой машиной у меня необходимость не возникла). Встретивший нас представитель посольства сразу, как только подали с плавбазы трап, вручил мне план первоначальных мероприятий: визит к мэру города, визит к бургомистру, визит к командующему флотом - все визиты по 20 минут. Я был в некотором замешательстве, так как я, по общепринятому церемониалу, должен был для каждого из этих должностных лиц организовать ответный приём, а это было затруднительно. Дело в том, что наш деловой заход не являлся официальным визитом, и на него выделение представительских денег не предполагалось. Тогда я принимаю решение пригласить всех троих тунисских руководителей на обед русской кухни, который организовать в тот же день на флагманском корабле продолжительностью 1 час, руководствуясь принципом взаимности. Что касается горячительных напитков, то пришлось воспользоваться моими личными запасами и запасами командиров кораблей. Поэтому на столе оказались разномастные бутылки - и коньяк, и сибирская водка, и охотничья водка. Но за доброжелательными тостами эти шероховатости замечены не были. При моём визите к командующему Флотом, контр-адмирал Джудиди лично встретил меня у входа в здание свое резиденции. При согласовании порядка пребывания советских моряков в Бизерте, на все наши вопросы мы получили самые доброжелательные ответы. Например: никакой оплаты за пользование электроэнергией, водой; увольнение наших моряков в город в любое время по нашему усмотрению; при спусках водолазов для осмотра подводной части кораблей никаких разрешений запрашивать не надо, ну и т.д.
Во время пребывания в Бизерте наши моряки произвели качественный ремонт материальной части, хорошо отдохнули (были организованы между советскими и тунисскими моряками футбольный матч, спортивные состязания по баскетболу и волейболу), посмотрели достопримечательности города.
Бизерта - небольшой, но очень живописный приморский городок. В начале ХХ века Бизерта являлась главной базой французского флота на Средиземном море, куда были выведены в 20-х годах прошлого века остатки царского российского Черноморского флота (33 корабля), нашедших здесь своё пристанище до конца своей морской жизни.
И был поход…
«Всплывает «железо», всплывает
На нашем желании жить…»
В тот поход мы уходили экстренно, времени на полную подготовку не оставалось. Военно-политическая обстановка 1978 года требовала развертывания в Средиземном море наибольшего числа советских подводных лодок.
А на нашей Б-807 - множество переназначений: из 65 матросов 56 уволились в запас! Почти все офицеры - первый раз в должности. Подготовка офсостова - аховая. Новоназначенный командир капитан 2 ранга Дмитрий Косолапов каждый день по четыре часа проводил с ними занятия по тактике. На рулях - матрос Мерзаралиев. Он и по-русски то с трудом понимал не то что команды в экстремальной обстановке.
В ноябре поставили нас на доковый осмотр в Росте. А зима 1978 года выдалась суровой - все обмерзало и замерзало. Невозможно было проверить, как держат клапана забортной арматуры. Лодка стоит с креном и дифферентом в три градуса. Допустимая норма - полтора. Командир говорит механику:
- Поддуйте же цистерны!
А тот ему:
- Без толку! Все равно такой же крен примет. Дуем, дуем…
Заставили его выяснить, в чем дело. Оказалось в Кронштадте, в заводе рабочие-ремонтники забыли поставить крышку на ЦГБ (цистерну главного балласта) №10!
А нас отцы-командиры торопят с выходом в море: надо план закрывать!
Готовы были выпихнуть без сдачи первой задачи, без замера шумности, без размагничивания, без радиодевиации. И это при том, что по документам нам положено 180 суток для нормальной отработки всех этих задач! Мы с командиром взмолились: дайте хоть одну задачу отработать!
Вышли на мерную линию. Нам ее зачли как задачу Л-2 - одиночное плавание подводной лодки, на что по нормативам отводится не менее пяти суток. Ладно - сдали за сутки.
Вышли на глубоководное погружение. Душа не на месте: что-то будет… После такого ремонта уходить на 250 метров - рисковый номер. С нами идет комбриг капитан 1 ранга Юрий Даньков.
Погрузились на 150 метров - доклад из второго: в отсек поступает вода! Бьет сверху! Самый опасный тип пробоины - подволочная! Лезем в отсек и видим: резиновая прокладка съемного листа выпирает в отсек! Ее выдавливает забортным давлением. Оказывается, ее поставили наоборот! Ласточкиным хвостом кверху! Всплыли. Открутили все шпильки, подняли съемный лист. Это тоже надо было ухитриться. Тем более что волны через проем заплескивают в отсек, который, как известно - аккумуляторный. Пока меняли прокладку, матросы во втором отсеке прикрывали «дыру» тюфяками… Эх, народ у нас - умнейший. Золотые головы у мужиков! Заводскую работу в море сделали!
Всю предпоходную подготовку нам свернули до предела, прошли галопом размагничивание корпуса, мерную милю - это в шторм, когда не видно створных знаков, командир только успел левый мотор на малом ходу определить! Все для того, чтобы поставить птичку - «вып.» Это самая страшная птица не белом свете - «вып». Не выпь, а именно «вып» - «выполнено». Выполнено по принципу: «записал, но сделал - упущение; сделал, но не записал - преступление».
Очень торопились отправить нас в автономку, потому и на торпедные стрельбы в шторм послали, заранее зная, что торпеду в таких волнах никакой торпедолов не выловит. Заранее нам это простили - дали торпеду на утопление, лишь бы зачет подписать да птицу «вып»
