— У тебя тоже «продолжение следует». Это главное. Хуже, когда — все, тупик.
Еремеев снял со свечи восковой натек, размял его в пальцах.
— Тупиков, пока человек жив, не бывает. Всегда ищи дверь в стене тоннеля. Вот за нее и выпьем. За дверь!
Прощальный обед прошел без эксцессов. Они благополучно вышли из погребка и побрели вниз по Столешникам. Артамоныч шел за ними следом. Еремеев впервые за эти дни почувствовал себя спокойнее — его спина была прикрыта. Он даже развеселился и купил дурацкую игрушку-хохотушку — «мешок со смехом», и смехом весьма заразительным.
— А ты нашел свою дверь в стене тоннеля? — спросила его Карина.
— Пока ищу. Кстати, я хочу познакомить тебя со своим помощником для особых поручений.
Еремеев подозвал жестом Артамоныча и представил Карине.
— Что, тоже из ФСК? — насмешливо спросила она.
— Почти, — скромно заметил глава фирмы «Золото Колчака». — Он только что из спецкомандировки, не успел сменить обувь.
Артамоныч взял у Еремеева дорожную сумку и перевесил на свое плечо. Они зашли в магазин и выбрали ему итальянские полуботинки. Но помощник по особым поручениям, оказалось, с детства мечтал о кроссовках, и умолил их купить ему пару белых болгарских «маратонок». Продавщица с изумлением пронаблюдала смену лагерных «говнодавов» на спортивную обувь, происшедшую на ее глазах, и сердобольно подсказала, где поблизости можно приобрести носки и носовой платок. Через полчаса Артамоныч был экипирован с иголочки и радостно притоптывал пружинистыми подошвами:
— Да в таких шузах до Иркутска добежать можно!
— А что, — обратился Еремеев к Карине, — может, поедешь с нами золото Колчака искать?
— А это куда?
— В Иркутск, — охотно сообщил Артамоныч.
— Иркутск — это где? — обнаружила зияющую брешь в географических познаниях Карина.
— Это примерно там, где Венеция, — пояснил Еремеев. — Только в обратную сторону.
— В Сибири, что ли? Нет. Лучше пригласите девушку покататься на яхте! — кивнула Карина на объявление с изображением паруса. Компьютерная распечатка была наклеена на водосточную трубу на углу коммерческого банка, мимо которого они проходили. Еремеев прочитал текст, потом еще раз и еще раз.
«Вниманию господ яхтсменов, туристов и путешественников!
Срочно продается крейсерская яхта с комфортабельной каютой (все бытовые удобства: газ, санузел, душ, телевизор, радиотелефон). Яхта снабжена шведским дизелем фирмы «Вольво». Постройка польская. Стоячий и бегучий такелаж — английской работы. Полный комплект парусов рижского производства. Общая парусность 40 квадратных метров. Район плавания не ограничен. Стоянка на Пироговском водохранилище.
Цена — договорная.
Телефон для справок… Спросить Александра Яковлевича».
Судя по девственно целой бумажной бахроме с телефонами, никто из посетителей коммерческого банка не собирался звонить владельцу чудо-яхты.
— Слабо купить? — подзадоривала Карина.
Вместо ответа Еремеев оторвал бумажку с телефоном и направился к ближайшему автомату. Похоже, что в стене его житейского тупика и в самом деле прорисовалась дверь. Он еще боялся в это поверить. Телефонный диск вращался как рулетка судьбы. Что если в этих цифрах, которые он сейчас набирает, зашифровано его счастье?
— Слушаю вас внимательно! — раздался в трубке певучий голос весьма немолодого человека.
— Александр Яковлевич? По объявлению насчет яхты.
— А вы ее хотите купить?
— Да.
— А у вас хватит денег?
— Надеюсь.
— Я тоже всю жизнь надеюсь… Эх!.. Так я тоже надеюсь, что вы ее купите. А зачем вам яхта?
— Для души.
— Это вы совершенно правильно сказали. Яхта не может быть для дела. Только для души. Сразу видно — понимающий человек. Вы умеете ходить под парусом?
— Я кончал Военно-морскую медицинскую академию.
— Так вы еще и врач! А по какой, простите, части? Не уролог?
— Нет. Хирург. В Нахимовском училище нас учили ходить под парусом, я был старшиной шлюпки.
— Это великолепно! Но вы знаете, что старшина шлюпки и яхтенный капитан, как говорят в моей родной Одессе, это…
— …две большие разницы.
— Боже, можно подумать, что вы одессит.
— В академии я сдал экзамены на яхтенного рулевого 1-го класса.
— О, но это же совершенно меняет дело! Вы же наш человек! Вы меня простите, что я так вас расспрашиваю, но я хочу, чтобы моя «Санточка» попала в хорошие руки. Вы понимаете? Продать яхту — это все равно, что выдать замуж дочь. У вас есть жена?
— Нет. Я дважды холостяк.
— Замечательно! Вы просто тот человек, которому я мечтал продать «Санточку» за полцены. Да я продаю ее за полцены, потому что очень срочно… Я должен ехать на историческую родину. Только поэтому. Да у меня и в мыслях не было, что я когда-нибудь буду продавать яхту. Но это жизнь… Вы же сами знаете эту жизнь.
— Простите, а за сколько вы ее продаете?
— Если я вам скажу ее настоящую цену, так вы повесите трубку. Но я уступаю вам за полцены. Вы меня поняли? За половину. Почти даром. Считайте, что это подарок судьбы за счет бедного фармацевта.
— И все-таки сколько?
— Давайте мы этот вопрос решим на борту яхты. Вы же должны ее посмотреть, я так понимаю?
— Это можно сделать сегодня?
— Для вас — никаких проблем. Яхта стоит на Пироговском водохранилище. Это с Савеловского вокзала до станции Водники… Или вы поедете на машине?
— Я подумаю.
— Вы в самом деле собираетесь покупать яхту?
— Да. Я же сказал.
— Просто удивительно, откуда в наше время у людей такие деньги… А, понимаю, — вы из «новых русских». Тогда, конечно же, вам лучше ехать на машине, чем трястись в моторном вагоне, набитом красно-коричневым элементом. К сожалению, я свою «Тойоту» уже продал и не могу вас подвезти. Но если вы за мной заедете на Лесную, я покажу вам кратчайшую дорогу.
— Хорошо. Ваш адрес?
— Вы лучше скажите, какая у вас машина, и я сам выйду к вам. Вместе с сыном.
— Я еще не знаю, какая из моих машин свободна.
— В любом случае подъезжайте к военкомату на Бутырской. Откройте багажник. И мы к вам сразу подойдем.
— Через полчаса буду на месте.
— Ой, как это хорошо — иметь дело с военным человеком! Люблю точность. До встречи!
Еремеев пересказал Карине суть разговора и условия встречи.
— Будешь моей дочерью.
— Хорошо, папочка.
— А машину с личным шофером сейчас отловим.
Водитель микроавтобуса «понтиак», паренек лет двадцати, охотно согласился за пятьдесят долларов
