вообще все как с ума сошли. Я бы сам давно ему голову сшиб, да дружки тут у него. На пасеке. Не меньше дюжины. Все с мечами. Днем Плеху служат, а ночами соседние деревни грабят. Уходить вам надо. Туда и обратно и полдюжины ли не будет.
– Что ж, – прищурился Леганд. – Спасибо тебе, Харм. Если уйдем отсюда, где дружки Плеха искать нас будут?
– На тропе, где же еще, – пожал плечами мельник. – На той, что через плотину и на запад к тракту. В эту сторону другой дороги нет, не навстречу же вы им пойдете? Вы спешите, да и я побегу. Если Плех меня увидит или из деревни кто донесет, что бродил я тут, мне не жить.
– Уходить будем? – спросил Тиир, едва мельник растворился в ночном тумане.
– Будем, – кивнул Леганд. – Но недалеко. Вы переодевайтесь, поспать сегодня не удастся.
Саш вслед за Тииром и Пускисом вошел в сарай, протянул руку к одежде. Линга убирала в мешок платье, подаренное Ралой.
– Крепкое еще, – пробормотала деррка, словно оправдываясь. – Я его только два месяца и носила. Матери хочу показать.
– Смотри, Саш, – засмеялась Йокка, забрасывая за плечи мешок. – Такую девчонку поискать! И лицом красавица, а статью даже наложниц императора обставит. Обойди весь Эл-Айран – лучше не найдешь. Ты уж вытащи ее живой из этой заварухи. Ты сможешь. Да имей в виду, если деррка обнаженным телом парня коснулась, значит, она выбор сделала. После этого дерри свадьбы играют!
– Нечего болтать! – зло бросила Линга и, опалив покрасневшего Саша взглядом, рванулась на улицу.
Плех с дружками догнал отряд к полуночи. Едва болото кончилось, Леганд оглядел посеребренную звездным светом тропу, заросший травой косогор и решительно свернул в орешник. С листвы в воздух взвились тучи мошкары, но, бессмысленно погудев над защищенными травами путниками, унеслись вместе с полуночным ветерком. Вскоре на болоте послышалась приглушенная ругань.
– Если есть лучники, бьем их первыми, как только мимо пройдут на дюжину шагов, – прошептал Тиир, снимая с плеча лук банги. – Если стрелков нет, берем последних.
Последним оказался Плех. Еще за варм шагов друзья различили недовольный голос старосты, спорившего с кем-то о добыче. Плех уверял главаря, что он и девок ему уступает, и оружие все отдает, ему бы лишь старика обыскать, да чтобы рубили не сильно, одежду новую пришлось дать!
– Если стрелков нет, Плех мой! – стиснула зубы Линга.
Стрелков не оказалось. Мимо кустов с ругательствами проследовали около дюжины раддов в разномастных доспехах, вооруженных кто мечами, кто копьями, а кто обычными дубинами. Позади главаря в ведрообразном шлеме с прорезями для глаз ковылял староста. И тот и другой рухнули после первого залпа. Остальные разбойники с криками бросились врассыпную. Кто-то помчался в чащу, кто-то рванулся обратно в болото. Еще две стрелы нашли свою добычу, да Пускис с рычаньем бросился вдогонку, прыгнул на спину одному из раддов и задушил его голыми руками.
– Так не пойдет, – строго сказал Тиир, подошел к хрипящему со стрелой в пояснице Плеху и прикончил его ударом меча. – Ты чего хочешь, – спросил он у охотницы, – жажду утолить или врага победить? Если жажду, так тебе к Эрдвизу или Тохху. У Пускиса спроси, как это делается.
Линга побледнела, хотела что-то сказать, но прикусила губу. Саш подошел к деррке, коснулся ладонью ее руки. Линга оглянулась, опустила голову, шагнула в сторону и, наткнувшись на Леганда, замерла. Старик обнял ее за плечи.
– Успокойся, – пробормотал негромко. – Ты и сама все понимаешь, – и добавил уже громко: – Не задерживаемся здесь. Уходим немедленно!
– С добычей тебя? – подошел принц к Пускису, который торопливо натягивал немудрящий доспех и прилаживал на пояс меч. – Меч дрянной.
– Знаю, – кивнул плежец. – Успею до смерти заменить, заменю. Нет – и этим помашу.
– Где махать собираешься? – спросил Саш.
– А там, где и вы, – отозвался Пускис. – Прогоните, уйду. Нет – с вами буду. Мне долги отдавать надо!
– Долги кровью не отдаются, – мрачно заметил Леганд.
– Собственной кровью, – объяснил плежец и умолк.
Он так и продолжал молчать, пока отряд выходил из леса, поднимался на каменистое плоскогорье и, прячась в россыпи валунов на седой равнине, выждав перерыв в бесконечных повозках, тянущихся к югу, пересекал утоптанный в пыль тракт. С севера вновь накатывали скрип тележных осей, смех, ругань, лошадиный храп, поэтому отряд без остановки пошел в горы. Леганд дал команду остановиться только тогда, когда далеко на востоке над проясняющимся зеленоватым морем леса блеснули лучи Алателя. Старик обернулся к темнеющим на западе вершинам и торжественно сказал:
– Плежские горы. Змеиной тропой пойдем.
Пускис опустился на колени и прижался к камням щекой.
Глава 7
ОРЛИНОЕ ГНЕЗДО
Две недели пути по Плежским горам, которые, по словам Леганда, заканчивались на севере громадой Багровой крепости, ввели в состояние подавленности даже всегда язвительную Йокку. И так немногочисленные севернее Гаргского прохода плежские деревни были выжжены и разрушены. Среди закопченных камней белели кости, обглоданные горным зверьем. В одной из деревень отряд столкнулся со змееголовом, показавшимся Сашу чем-то средним между медведем и огромным муравьедом. Зверь разгребал развалины, чтобы поживиться полуразложившимися трупами. Леганд даже не успел предупредить об осторожности, как Пускис спрыгнул с коня, увернулся от взмаха огромной лапы и срубил кончик покрытого костяными выступами носа. Зверь взревел так, что у друзей заложило уши. Кровь хлынула темной струей, рев сменился хрипом, и хотя змееголов и пытался еще изогнуть узкую морду к противнику, силы стремительно покидали зверя. Пускис оседлал его загривок, рассек толстую шкуру и погрузил лицо в окровавленную плоть.
– Победить этого свирепого охотника за горными малами и неосторожными элбанами способен только настоящий воин, – заметил Леганд. – Кроме всего прочего, только так плежец может заслужить прощение за совершенные проступки, умыться кровью самого страшного после шегана и арха зверя.
– Тебе это не поможет, – зло бросила Линга, когда плежец вернулся на лошадь.
– Воин умывается кровью, чтобы встретить смерть, – спокойно ответил Пускис.
– Ой не нравится мне этот настрой! – поморщилась Йокка. – Я как раз умирать не собираюсь. Лингуд всегда повторял, что подлинное искусство заключается в победе над противником любой ценой, но не ценой собственной жизни!
– Победу ценой чужих жизней он допускал? – поинтересовался Саш.
Колдунья не ответила, ударила пятками в бока лошади и обогнала Саша, а Тиир задумчиво проговорил:
– Это судьба правителя: совершать меньшее зло, чтобы не свершилось большее. Жертвовать вармами, чтобы не потерять лиги. Правитель – как отец семейства, который сберегает от растворения в прошлом свой род. Только под опекой правителя находится целый народ.
– И порой, ссылаясь на необходимость, он уничтожает другие народы, – покачал головой Леганд.
Тиир не ответил. Саш взглянул на старика. Внезапно ему показалось, что складки у рта Леганда стали глубже, морщины резче.
– Почему они делают это?
– По разным причинам, – неохотно проговорил Леганд. – Чтобы заполучить в свои арды таких, как Пускис. Чтобы избавиться от несговорчивых плежцев в тылу. Чтобы сковать пролитой кровью собственную армию.
– Магия! – крикнула, обернувшись, Йокка. – Ты забываешь о магии крови. Или ты думаешь, что демон ест жаркое и запивает его вастским вином? Вот его пища! Вот источник его силы! Она стоит в воздухе, ею наполнен каждый вдох. А он как паук сосет эту силу!
– Не все демоны таковы, – хмуро бросил Леганд.
– Не все волки рвали плоть погибших путников, но никто из них не откажется, наткнувшись на подобную
