— Как хочешь, скрытный наш, может, тогда у тебя найдется какая-нибудь еда и вода тоже? А то такой сушняк после… эм… того, как мы слегка… совсем чуточку перебрали мартини. Бывает, да?
— Скоро вы забудете и думать о таких пустяках, — сказал птицепес, выгребая лапой из сумки кожаную флягу с водой и полбуханки хлеба, довольно черствого, но все равно очень вкусного. — Эй, только не съешьте все! Оставьте мне на обратную дорогу, вам-то все равно помирать.
— Ну фпафибо! — с набитым ртом поблагодарила я его за доброту и сострадание.
— Ты уже собрался нас покинуть? — мягко сгребла песика за крыло решительная дочь джиннов. Симурх дернулся для проверки и, оценив крепость ее руки, молча помотал головой. Дальнейший разговор велся уже на ходу, ждать размораживания Властелина Воды никому не улыбалось…
Ждать, когда я поем, тоже никто не собирался, поэтому я грызла горбушку едва ли не на бегу. Эпилятор пересел на холку к Симурху. Того это совсем не устраивало, но открыто спорить с Акисиным дружком он не решился…
— Уберите эту штуку, я беспокоюсь за свою роскошную шкурку. Я ею очень дорожу, между прочим, я уже не птенцещенок, и потеря перьев и шерсти для меня может оказаться необратимой. Чей это механический зверь?
— Прости, был мой, но теперь, увы, не слушается ни в какую, — развела я руками, в очередной раз попытавшись перехватить свой бритвенный аппарат, но он ловко увернулся и еще крепче вцепился птицепсу в шерсть на загривке. Отодрать его силой Симурх не позволил. Я только разок попробовала потянуть, так столько визгу было… Не наблюдала раньше за ним такого внимания к своей внешности.
— Ты все равно линяешь, как драный кот, — поддела его джинния. На что он с достоинством заявил, что ему до некоторых пор было наплевать на свою внешность, потому что он и так даже чересчур красив, но приходит время и красоту приходится поддерживать. Возраст, надо, надо, что делать…
— А в нашем мире есть специальные салоны для собак, — в тему вспомнила я. — Там из тебя в полчаса сделают такого пуделя-мачо…
Но Симурх пресек мои глупые разглагольствования, заметив, что над тем, чем меня «облагодетельствовала» природа, надо часами работать каждый день, чтобы не стыдно было выйти к людям. Убью скалкой…
— Почему бы тебе просто не снять заклятие с этого предмета, сестра? — песоптиц с несчастным видом обернулся к джиннии, которая старательно изображала, что не слышит вопроса и что это ее не касается. Только после моего толчка плечом в плечо она хоть как-то встрепенулась и сказала, что чем ближе к Черному Ирему, тем большие опасности нас подстерегают.
В любой момент на нас могут напасть мрачные стражи темного города, поэтому уже оправдавшее себя оружие не повредит, а ведь мы уже буквально на подступах. Но, судя по нежным и заговорщическим взглядам, которыми она обменялась с эпилятором, было ясно — парочка так спелась, что расколдовать малыша было бы то же самое, что убить. Он уже был и другом по шашкам, и товарищем по борьбе. И, по- моему, даже внешне стал вовсю копировать широкобедрую походку Акисы…
В полуденном мареве абсолютно неожиданно и нереально близко возникла огромная гора. Ого, значит, где-то там, на ее вершине, среди клубящегося тумана и скрывается Черный Ирем? В общем-то мы дошли быстро, но сколько еще наверх пилить, ой как ножки устали-и…
На подступах мы увидели стоящий в ряд караван одногорбых верблюдов. Тринадцать штук, успела я сосчитать, прежде чем с ними стали происходить жуткие метаморфозы. Дромадеры вдруг начали сходиться, перемешиваться и вопреки здравому смыслу соединились в одно существо с четырьмя руками, кучей ног и двумя разнокалиберными головами. Перед нами стоял жуткий ярко-оранжевый монстр, одетый в шелковую рубаху, подвязанную широким синим поясом. На пузе монстра висел деревянный амулет с нарисованным огромным глазом. Штанов не было по определению, он бы забодался столько ног по штанинам рассовывать…
С чего-зачем-почему я так им заинтересовалась? Конечно, мужчина без женского участия всегда будет одет глупо и непонятно, но, с другой стороны, кто я такая, чтоб указывать ему, во что одеваться…
— Кажется, мы тебя вовремя встретили, ты знаешь этого типа? — тихо спросила я нашего песика, пытаясь за него спрятаться, хотя с его ростом мне по колено это было сложно. — Он ненормальный или так, слегка с тараканами?
— Лицо вроде знакомое, хотя нет, впервые вижу, — безразличным тоном заметил Симурх, почесывая задней лапой за ухом. — Какой-то демон, их до фига по пустыне шатается, дичь их разбери…
В это время, прижав правую ручищу к груди, демон галантно взмахнул шестью кривыми ножками и, поклонившись, синхронно помахал перед нами двумя расшитыми тюрбанами. Такая эклектика в одежде, а манеры французского дворянина восемнадцатого столетия, супер! Правда, когда он заговорил…
— Анхатон хонсу хор, бестот оссирисида сетнут ! — громко произнес “красавчик”, голос у него двоился, троился, а то и четверился, как будто разом говорили сразу несколько существ.
— Что, что? Куда он нас послал?! — дрожащим голосом возмутилась я, ничего не поняв. Акиса взирала на демона так, словно тот был стеклянный и дико рисковал, загораживая нам дорогу.
Однако Симурх снизошел до меня, безучастно пояснив:
— Похоже, это Увалл, обычно он служит Йог-Сототху и гордится знанием древнеегипетского, полагая, что говорить на нем для демона — признак хорошего тона.
— Все равно как русские аристократы считали «моветоном» невладение французским?
— Ага, о образованнейшая, — равнодушно подтвердил собакоорел и подмигнул демону: — А ну давай говори на русском, это единственный язык, который знаем мы все!
Демон согласно кивнул и прокашлялся сосредоточиваясь:
— Какая приятная встреча среди немой пустыни. Я веду курсы древних языков, записывая в группы всех желающих. Если вас акерун нефер… в смысле это интересует, могу взять на коммерческой основе.
Его голос перестал множиться.
— Ой-ой, меня интересует! — вскинулась я, — зачем отказываться от дополнительных знаний. — Только если это не слишком много времени займет, а то мне все быстро надоедает.
— Мгновенный результат! — улыбнулись обе головы.
— Здорово! Вот девчонки из моей группы удивятся. А сколько стоит?
— Сущий пустячок. Взамен я хочу получить всего лишь твой язык.
Я быстро прижала руки ко рту. Фигу! А целоваться тогда как?!
— Нет, я говорю о родном языке, на котором ты говоришь и мыслишь, такая маленькая плата за знание вавилонского, ассирийского и даже языка древнекитайской провинции Мунь, если захочешь.
— Родной язык, который ты больше никогда не вспомнишь, — предупредительно добавил Симурх. — И никто тебя ему заново не научит. Увалл будет эксклюзивным владельцем твоего потерянного языка.
— Эй, атху теб, не делай мне антирекламу своим мрачным тоном! Пожалуйста, не слушай конкурентов, все не так уж трагично. В конце концов, мы можем договориться на половине твоего словарного запаса, разве не скучно всю жизнь говорить на одном из самых распространенных языков? Зато взамен ты овладеешь в том же объеме языком жителей Киммерии или аборигенов острова Пасхи. Каково, а?
Собакоорел покачал головой, она у него была трезвая.
— Хватит врать, с кем ей потом говорить на киммерийском? Конан-варвар еще в Хайборийскую эру…
— Да брось, все мечтают знать иностранные языки, не тратя усилий на зубрежку. И только я могу осуществить такую мечту!
— Это правда, — кивнул Симурх. — Но цены у тебя — закачаешься…
— Хорошо, не хотите меняться языками, тогда я загадываю вам загадки анх а, пока не устану. Угадавшие проследуют дальше, куда вы там следуете, а менее сообразительные останутся здесь для вечных мучений, — альтернативно предложил демон.
— А каких конкретно мучений? — дрожащим голосом спросила я.
— До скончания века зубрить Большой русско-немецкий словарь!
— А если мы против?!
