— Я точно против, — буркнула моя подруга.
— Убью обеих, — довольно буднично пояснил демон. На мгновение в его четырех глазах мелькнуло такое кровожадное выражение, что все предпочли поверить…
Глава седьмая, ЗАГАДОЧНАЯ
Я вопросительно покосилась на Акису.
— Хорошо, пусть загадывает, — пожала она плечиками. — Что нам остается?
— Только не подсказывать, каждый должен сам угадать. Итак, шабти… в смысле первая отвечающая ты. — Увалл поманил меня пальцем. — Сколько горошин может войти в один стакан?
— Я думала, загадки будут оригинальнее, — не удержавшись, сказала я, подойдя ближе, для чего понадобилось все мое мужество — вблизи он выглядел еще страшнее. — Дурацкий, но правильный ответ — ни одной, потому что они не ходят!
— Угадала… А чего тебе не понравилось-то? Эти хитрые вопросы всех ваших предшественников устраивали.
— И что, кто-нибудь не угадывал?
— Все угадывают, что и требуется, скажу тебе по секрету. Второй вопрос. Что нельзя съесть на завтрак? — спросил он уже у Симурха.
— Э-э… Обед и ужин?
— В точку! Когда джинну исполнится тысяча лет, что с ним будет дальше? — Этот вопрос предназначался Акисе.
— Мм… Пойдет тысяча первый год?
— Правильно. Теперь снова ты. — Демон вне очереди указал на птицепса. — Что бросают, когда нуждаются в этом, и поднимают, когда нет нужды?
Я вспомнила, как бросала, а потом вытаскивала якорь, а Акиса и пальцем не пошевелила, чтобы мне помочь, когда мы готовили корабль к отплытию.
— Я-корь, — по студенческой традиции, зашептала я.
— Металлическая штука на цепи опускаемая на дно с целью удержания корабля на месте. Одним словом, якорь, — не моргнув глазом оттарабанил Симурх, всегда отличавшийся хорошим слухом.
— Он самый! Только не надо было подсказывать, за это я в конце задам тебе дополнительную загадку. А пока скажи, кто имеет две руки, два крыла, два хвоста, три головы, три туловища и восемь ног? — спросил он меня.
— Эй-эй, ну ты, брат, и пошел сыпать загадками! Может, хватит, мы уже четыре угадали, — решительно вступился собакоорел, видя, что я растерялась.
— Мое право! Ответ?
— Змей Горыныч мутант? — зажмурясь, предположила я.
— Всадник с соколом на руке! — торжественно провозгласил Увалл. — Все свободны, а вас, милочка, я попрошу остаться…
— Это нечестно! Под такое описание подойдет куча демонов, — затараторила я поспешно в надежде избежать «мучительной вечной зубрежки». — Вот вы, например…
— Что-о? Я не такой мутант!
— Я сама, пока вас не увидела, не подумала бы, что у одного существа может быть столько конечностей, — спорила я, не желая сдаваться. — Требую пересдачи экзамена!
— Ладно, последняя загадка! Ответишь, помилую и пропущу. Но отвечай, подумав. Что ты делаешь сегодня вечером, о мер-Р а? — он игриво подмигнул мне двумя левыми глазами.
Я сглотнула, пошатнулась и интуитивно наврала:
— Еще не решила…
Увалл задумался. Похоже, я его поймала, выдав ответ и неответ одновременно.
— Почему слоны не летают? — поджав губы, продолжал он.
— А какие, индийские или африканские? — уточнила я.
— Да какая разница, если погода нелетная? — возмутился он. Понял, что спорол глупость, и продолжил допрос: — Ладно, этот вопрос слишком легкий. Вот сложный, он же самый последний, ответили — и на каникулы. Где я прячу свое Сердце? — произнесено это было совсем другим тоном, не тем заезженным, каким он задавал все предыдущие загадки. Причем слово «Сердце» так и прозвучало — с большой буквы.
— Откуда нам… — Я поперхнулась от тычка Акисы локтем прямо в солнечное сплетение.
— Нельзя отвечать категорично! — сделал страшные глаза Симурх.
— В том… месте… откуда трудно достать… другим? — осторожно произнесла я.
— Так и есть, хотя и не совсем точно. Невозможно достать другим, но все равно иногда надо проверять и самые надежные места, раз в неделю обычно бывает вполне достаточно. Ладно, вы почти на все загадки ответили, проходите, — великодушно разрешил демон.
И в тот же миг перед нами открылась дорога в гору, гладкая и блестящая, как свежеасфальтированное шоссе. А вот солнце куда-то пропало, небо стало темнеть, и в спину повеяло холодом. Задрав голову вслед за остальными, я увидела, что на вершине горы чернеют высокие острозубые стены…
— Мама, но она же скользкая, как… не знаю чем вымазанная?! — взвыла я, с разбегу падая навзничь, дорога к Черному Ирему напоминала ледовую арену. — Где тут поручни, перила или хотя бы коньки с лыжными палками?
— Извините, не предусмотрели, — явно наслаждаясь моим простодушием, ухмыльнулся Увалл. Джинния и Симурх почему-то тоже хихикнули, а еще друзья…
Оставив внизу злорадно скалящегося нам вслед демона (кажется, он решил досмотреть наше приключение до конца, и я его понимаю, не так уж много развлечений в пустыне), мы карабкались на почти отвесную гору, на вершине которой в клубах тумана нас дожидался долгожданный, но пугающий Черный Ирем. Наше путешествие мне напомнило поход Фродо с Сэмом к Воротам Мордора, они тоже постоянно спотыкались, ругались и падали. Надеюсь, цель близка, и мы не наткнемся на новых ужасных стражей, и нам не придется возвращаться и тащиться в обход через какой-нибудь местный эквивалент Минас-Моргула. Тем паче что задача у нас была не в пример сложнее — хоббиту достаточно было лишь выкинуть колечко в яму, а нам, наоборот, вытащить из ямы любимых мужчин…
— Даже жаба, которую посылал за мной Яман-баба, небось падала на спуске, и не раз, и то наверняка не выражалась такими непристойными и трудновыговариваемыми словами, как ты, о несдержанная в отрицательных эмоциях!
— Тебе… хорошо говорить, ты… левитируешь. А я на своих двои-и-их… — в очердной раз съезжая на пузе и тормозя копчиком, простонала я. Симурх летел рядышком, изображая дельтаплан, и на мои мучения реагировал скорее удивленно.
Добравшись до очередного поворота, я, кряхтя, с трудом поднялась на ноги, они дрожали и не хотели распрямляться, покрытые ссадинами, как и руки, стертые до кровавых мозолей.
— И все равно та храбрая жаба не позволяла себе жалоб и…
— Так ее бы никто и не услышал! Судя по всему, ей просто некому было жаловаться, бедняжка преодолевала эти немыслимые препятствия в полном одиночестве, — еле отдышалась я и, не удержавшись на ногах, шмякнулась задницей.
Бодрая, ничуть не выглядевшая усталой Акиса смерила меня недоуменным взглядом:
— Что с тобой, о сердитейшая, ножки устали? Ах да, я всегда забываю, что Аллах наделил вас совсем малой силой.
— Хватит меня доставать а?! Не хотела напоминать, но ты сама напросилась, — я была измученной, голодной и, не в силах остановиться, прямолинейно отбрила: — Да, люди слабы, но несмотря на это нас Он любит больше!
Акиса подбоченилась.
