- Правда? - Каким-то непостижимым образом ей удалось вложить самую настоящую угрозу в одно лишь слово. - Я не думала, что ты глупа, юная Эсен.
Про себя я ответила ей: 'Дураки бывают не только юными, но и старыми'.
- Дело вовсе не в моей глупости, - ответила я. - Просто я не хочу знать никаких тайн. Тем более - про Паутину, - честно объяснила я, потому что не могла считать иначе после всего, что со мной произошло. - Не понимаю, почему...
- Другие не должны знать? - закончила за меня Эрш. - Я бы очень хотела им все рассказать. Но могу открыть эту тайну только тебе, несмотря на твою безответственность, легкомыслие и упрямство. Со временем, Эс, ты избавишься от этих недостатков. - В ее голосе ощущалось некоторое сомнение и одновременно - надежда. - Но только ты и я в состоянии хранить секреты в момент соединения плоти. Я не могу допустить, чтобы мое знание стало достоянием того, кто не имеет отношения к моей Паутине.
- Врага.
Как только я произнесла это слово, ко мне вернулись воспоминания Старейшей, наполненные ужасом, паникой и, как ни странно, тоской. Однако никакой формы, никаких подробностей, только чувства.
Не хочу я ничего знать! Я немного поерзала на месте, пытаясь отыскать местечко поудобнее, поскольку постоянно куда-то сползала. Собственный опыт подсказывал: неприятности всегда приходят к тем, кто их заслуживает, а деятельность Паутины была исключительно скучной - не говоря уже о нашей тенденции жить дольше других существ во Вселенной. Странно...
- Эрш, а почему у нас есть враг?
Она не ответила мне прямо, а вместо этого задала вопрос так хорошо знакомым мне тоном скучного наставника:
- Какова цель нашего существования? Я, не задумываясь, отбарабанила:
- Целью существования Паутины является обнаружение и сохранение разумной жизни. Мы призваны вносить в общую память все, что касается культуры и внешней формы. Стать живым хранилищем, чтобы никакое достижение разума не исчезло безвозвратно.
- Вполне благородные цели, или ты не согласна? Мне никогда не приходило в голову оценивать наши цели. Они были частью нашего существования, такой же важной для Паутины, как и возможность делиться с ее членами информацией о разных формах жизни. Однако голос Эрш... Данный вид обладал очень узким диапазоном выражения своих эмоций. Мне показалось, что я услышала в словах иронию - но такого просто не может быть!
- Другие цивилизации эфемерны, - осторожно заметила я, в ту же секунду почувствовав, что мои усы топорщатся от страха, а когти норовят выбраться наружу. - Без нас они исчезли бы навсегда, даже их достижения и произведения искусства превратились бы в пыль...
- Значит, мы преследуем благородные цели. - На сей раз ирония прозвучала вполне определенно. - И ты в этом не сомневаешься?
Я захлопнула пасть, удержавшись от ответа, и погрузилась в размышления.
- Ты дала Паутине эту цель, - наконец нашла я аргумент для возражений. - Если у тебя имелись сомнения, ты должна была поделиться ими с нами, разве не так?
Эрш тихонько фыркнула. Возможно, мне удалось сказать что-то очень умное, но я на это не слишком рассчитывала.
- Человек - Кирн - мог бы назвать нас паразитами, - проговорила она. И сказать, что мы копируем другие формы жизни ради собственной выгоды, крадем их знания лишь затем, чтобы сделать свою маскировку идеальной.
Между прочим, это я уже слышала - еще в начале обучения.
- Использование внешней формы имеет принципиальное значение для понимания данного вида, - процитировала я наизусть. Детали строения тела краосианина проплыли у меня перед глазами, прежде чем я успела прогнать неприятное воспоминание. - Но мы помним гораздо больше, чем нужно для простой маскировки, - не успев как следует обдумать свои слова, пожаловалась я.
Старейшая сидела, внимательная и очень напряженная - словно богиня, ждущая жертвоприношения (надо же, какой точный образ!). Ее возраст, практически неизмеримый даже по меркам Паутины, давил своим авторитетом, выступал против меня.
- А почему ты поставила перед нами эту цель, Эрш? - спросила я как можно тише.
- Ради искупления.
Модорены склонны физически реагировать на изменение ситуации, поэтому я не заметила, что отскочила назад, пока моя правая пятка не ударилась о камень. Подпрыгивая на другой ноге, я зашипела и начала отплевываться, изо всех сил стараясь сохранить достоинство.
'Это нечестно! Я самая младшая и уже столкнулась с кучей проблем. Почему мне приходится выслушивать ужасающие откровения, в то время как все остальные спокойно спят?' - неужели я кое-что из этих фраз произнесла вслух?
Наверное, да, потому что Эрш мгновенно на меня набросилась и прижала к жесткой земле, ее теплое дыхание слегка отдавало чесноком. Я замерла под ее тяжестью, пытаясь решить, как лучше поступить - сражаться или подчиниться. Мои размышления были странным образом прерваны - Эрш быстро высунула язык и коснулась моего носа в коротком поцелуе.
- Ты сохранила реакции эфемерного существа. Превосходно! Еще одна причина, по которой мне нужна именно ты. - Окончательно меня озадачив странным заявлением, Старейшая поднялась на ноги, а потом протянула руку, чтобы помочь мне встать.
У меня сразу заболела спина, причем в нескольких местах, там, где она прижималась к жесткой, каменистой земле.
- Продолжим в моей комнате, - последовал приказ. - Тебе еще многое предстоит узнать, без свидетелей.
Значит, она слышала возмущенное ворчание тамблеров.
- А что, если я не хочу ничего знать? - спросила я, обращаясь к пустоте, поскольку Эрш уже начала спускаться по лестнице.
Пикко подобралась к горизонту, окрасив край ночи в оранжевый цвет. Я некоторое время смотрела на нее, затем подняла отвратительно коротенький хвостик и старательно направила струю очень вонючей мочи на камень, на котором только что сидела Старейшая. У существ, обладающих физическим телом, имеются свои достоинства - по крайней мере, они могут выразить свое возмущение таким нетривиальным способом.
Я медленно двинулась вслед за Эрш, прыгая со ступеньки на ступеньку сразу двумя лапами. Эрш все равно скажет, что сочтет нужным, превратит меня в то, что ей нужно, и, вне всякого сомнения, отправит выполнять какое-нибудь омерзительное задание ради благополучия Паутины.
Но я же не обязана испытывать по этому поводу восторг!
Утром на кухне пахло какой-то кислятиной. Сомбей слишком долго ждал нас и стал горьким, поскольку перекипел в своем горшке. Хорошо, если Скалет и Леси покинули нас прошлой ночью. Я на это очень надеялась, зная, что стоит мне посмотреть на кого-нибудь из моих родных или заговорить с ними, как я почувствую себя чужой. Моя Паутина перестала существовать - меня вырвали из нее, и ощущение, которое я испытала, наверное, ничем не отличалось от того, что я пережила бы, если бы Эрш изгнала меня с позором. Осталась только одна нить. Я назвала бы ее 'нить тайн'.
Эрш находилась где-то внизу, на склоне, в облике тамблера, и разговаривала со своими гостями. Она не вернется, пока я не покину этот дом. Пожалуй, за это ее стоит поблагодарить - мысленно.
Мой язык коснулся ожогов во рту, которые являлись вполне уважительной причиной, чтобы отказаться от завтрака. Катер доставил сюда ланиварианку; значит, точно такое же существо должно покинуть планету. Сегодня утром все старые предосторожности и правила то и дело всплывали у меня в памяти - так утопающий тянется к веревке, до которой ему не достать.
Я сидела скорчившись около иллюминатора челнока, который должен был доставить меня на орбиту, и сосала кусочек льда, что раздобыл для меня стюард. А еще он принес мне специальный мешок на случай, если мой организм отреагирует на космическое пространство в традиционной ланиварианской манере. Однако я была настолько поглощена своими мыслями, что даже не обращала внимания на подступавшую к
