мха и занесла руку. Ну, пусть он теперь только попробует высунуть голову!
ГЛАВА 21
Экренемский закат меня совершенно поразил. Я не была готова к темноте, которая накрыла нас практически с той же скоростью, как если бы я приказала свету в моей каюте выключиться. Хотя густая тень от растительности над нашими головами должна была бы вызвать у меня такие подозрения.
Я улыбнулась, глядя вверх. Полная тьма царила совсем недолго. Почти сразу же раскрылись большие сияющие белые цветы, свешивающиеся с веток над нашими головами. Мягкий свет их лепестков манил к себе всякую мелкую летучую живность; стоило насекомым оказаться поблизости, как они мгновенно оказывались в плену у усов, почти невидимых в глубокой тени внизу. Кровожадность растений меня огорчила, но восхищение великолепными цветами меньше от этого не стало.
Огонь уже угасал, самые дальние от центра угольки почернели по краям, потихоньку остывая. Я поспешила подбросить дров, испугавшись, что костер потухнет прямо у меня на глазах.
Мне никогда и в голову не приходило, что смотреть на огонь окажется столь занимательно, но сейчас я глядела на его переливчатые цветные языки, пока глазам не стало так жарко и сухо, что пришлось дать им отдых, отвернувшись в прохладную темноту — в колдовскую ночь, озаренную целой плеядой цветов, со всех сторон подступающую к нашему костру.
— Так и будешь сидеть здесь до утра? — поинтересовался Морган с постелью в скатке в руке и одеялами на другом плече. Над головой у него, точно обеспокоенная птичка-мать, парил крошечный портативный светильник.
С наступлением темноты Джейсону пришлось прекратить делать наброски. Он показал мне — хотя и поломался слегка (надеюсь, для виду) — свои рисунки. Большей частью это были мгновенные, сделанные в несколько штрихов зарисовки. Я даже знала, что Морган уже представляет, где развесит их в своей каюте на «Лисе» — если получит его обратно. Единственным исключением был изящный, полупрозрачный стебелек мха, над которым он бился больше часа, прежде чем с удовлетворенным вздохом распрямиться и потянуться всем телом.
Я снова улыбнулась. Теперь этот рисунок находился в моей сумке, хотя Джейсон ничего об этом, разумеется, не знал. Я решила, что сия небольшая кража не помешает мне спать спокойно, если, конечно, сегодняшняя ночь не станет для нас с ним последней.
Я взяла свою постель, но отказалась подняться с уютной моховой кочки.
— Наверное, я не смогу вот так вот лечь, заснуть и пропустить это восхитительное зрелище, — заявила я твердо. — На нашем уровне цивилизации жизнь не так уж часто возвращается к первобытным временам. Огонь против ночных демонов, разум и сила против хищников, рыщущих в темноте… — Я с наслаждением потерла руки.
Морган встряхнул свою скатку и устроился у огня, подальше от капсулы. Он отправил портативный светильник на зарядку, и теперь я едва различала его в темноте — да и то только по блеску белых зубов.
— Давай не будем забывать про защитное поле и систему слежения за живыми организмами, предусмотрительно установленные вашим покорной слугой. Мне не хотелось бы оказаться слишком далеко в прошлом.
Я скептически фыркнула.
— Ну и пожалуйста: Я буду дежурить первой.
Джейсон уже успел зарыться в груду одеял.
— Можешь дежурить хоть всю ночь, если тебе так хочется, Сийра. Я лично считаю, что заслужил отдых, и собираюсь на полную катушку воспользоваться этой возможностью. Спокойной ночи. Только не забудь, что завтра нам придется довольно долго находиться на ногах, если мы хотим найти Гвидо до темноты.
Я подбросила в костер еще одну сухую ветку, и в наступившей тишине треск языков пламени показался мне очень громким.
Хотя я с большим трудом удерживалась, чтобы не клевать носом, но еще долго сидела, зачарованная игрой языков пламени, когда моего сознания вдруг коснулся тихий шепот, словно легкий ветерок приподнял и перевернул сухой лист.
«Сийра».
Я взглянула на неподвижную фигуру Моргана, ожидая увидеть, что он открыл глаза и смотрит на меня. Однако тут же поняла, что это не его голос, и накрепко заперла свой разум.
Я так встревожилась, что пролепетала лишь что-то невнятное, когда попыталась позвать Моргана. Но даже этот слабый порыв сошел на нет, когда передо мной вдруг появилось изображение — фигура женщины из Клана, Раэль — так похожее на живую, что я чуть было не закричала ей, чтобы она не наступила на тлеющие угли.
На этот раз изображение было более материальным, почти ощутимым. Женщина в приветственном жесте протянула мне руки. Я без труда могла различить каждую мельчайшую черточку ее прекрасного лица и написанную на нем радость. И слышать ее голос.
— Сийра! Наконец-то я нашла тебя. Здравствуй, дорогая сестра.
— Нет! — завопила я так, что едва не сорвала голос. Почему Морган не шелохнется? — У меня нет родни в Клане.
Похоже, мои слова ошеломили красавицу.
— Что ты такое говоришь? Что случилось, Сийра, почему ты….
Я встряхнулась, неожиданно страшно разозлившись. Наконец-то можно было без помех излить на кого-то свою злость.
— Что случилось? Может, это мне следует поинтересоваться, что со мной сделали? Да, я все знаю. Я знаю, как ваш Клан пытался манипулировать мной и держать меня под контролем. Так вот, у вас ничего не вышло. Я тебя не боюсь.
О, я еще как ее боялась. Одного взгляда на бесплотную фигуру женщины, стоявшую в центре костра, было достаточно, чтобы у меня по спине забегали мурашки. Но труднее всего было сейчас сдерживать растущую тревогу за Джейсона. Неужели он нас не слышит?
— Боишься — меня? — Щеки Раэль побледнели. Свет костра не озарял их, заметила я, совершенно сбитая с толку. Значит, на самом деле она была где-то в другом месте. Интересно, где?
Слова полились из нее потоком, как будто я отворила какой-то шлюз.
— Почему ты должна меня бояться, Сийра? Ты же знаешь, я никогда не отправила бы тебя обратно. Ведь я же всегда принимала твою сторону. Почему ты так на меня смотришь? Откуда такая ненависть? — У нее сорвался голос. — Ведь ты моя сестра, любимая сестра…
— Прекрати называть меня так! — Я поднялась, выставив наружу все свои колючки, хотя в этом было не больше толку, чем сердиться на цветы над головой. Но явное расстройство женщины из Клана способно было бы вызвать сочувствие даже у скалы. Огромные, как жемчужины, слезы наполнили ее глаза. Полная нижняя губа задрожала. Озадаченная, я не знала, ни что сказать, ни что подумать.
— Значит, теперь ты всех нас ненавидишь? — срывающимся голосом проговорила она. Изображение подернулось рябью, как будто у Раэль вдруг иссякли силы.
— А почему нет? — проговорила я медленно. Видеть ее такой несчастной было больно. Я метнула умоляющий взгляд в сторону вороха одеял, под которыми скрывался тот, кого я совсем недавно считала своим единственным другом. Опустить свои ментальные барьеры я не отваживалась.
Красавица печально покачала головой. Сейчас она больше походила на туманный призрак, чем на свой прежний, такой живой образ.
— Сийра, мы были сестрами не только по крови, но и по духу. Если этого недостаточно, что я еще могу сказать?
И внезапно с убийственной бесповоротностью, в тот самый миг, когда образ Раэль померк, я поняла, что она говорит правду. Все до единой мышцы в моем теле одеревенели. Между той, кем я себя считала, и этой, новой Сийрой лежала непроходимая пропасть. Мне не во что было больше верить. До этого момента я даже не знала, к какой расе принадлежу. Для самой себя я была незнакомкой.
«Сийра».
Я знала этот мысленный голос, как никакой другой. Он деликатно, осторожно вступил в ледяную пустыню моих мыслей. Эта осторожность и погубила его; женщина из Клана, называвшая меня своей
