Ланиус снова взглянул на заключительные слова манускрипта. Нет, Ксенопс не ожидал, что кто-то при его жизни сможет понять то, что он написал. Он просто надеялся, что кто-то когда-то его поймет. Значит, боги дали ему то, что он просил. То, что свиток очутился здесь, было чудом, пусть даже и медленным.
– Медленное чудо.
Ланиус произнес эти слова вслух, ему нравилось, как они звучат. Но Низвергнутый тоже умел делать то, что люди называли чудесами, когда он вмешивался в земные дела, и он не ждал столетиями. Были времена, когда падший бог выжидал, но не терял ни мгновения.
Боги сослали его в обычный мир. В каком-то смысле он стал его миром. Могли ли они в действительности противостоять его власти над происходящим здесь? Если не могли, то кто мог? Обыкновенные люди? У него было гораздо больше силы, чем у них, что Ланиус очень хорошо знал. И все же Низвергнутому не удалось уничтожить все. Возможно, это было чудо. Возможно, это просто означало, что Низвергнутый пока еще не восторжествовал окончательно.
Но он по-прежнему пугал Ланиуса, Граса и Птероклса – и также Алсу. Хотелось бы знать, какой поступок должен был еще совершить Ланиус, чтобы заслужить еще больше злобы Низвергнутого.
Какое-то время ничего не приходило ему в голову. То, что изгнанный бог заметил его, уже было чем-то вроде комплимента, даже если у того, кому он его делал, этот комплимент вставал в горле. Затем Ланиус кивнул сам себе. Если он – или, точнее, аворнийские волшебники – начнут освобождать рабов, Низвергнутый, конечно же, обратит на них внимание.
Что он тогда станет делать? Ланиус не знал, но дорого заплатил бы, чтобы выяснить это.
Гайзердзик находился в конце длинной отмели, выдававшейся в Северное море. Осада Нишеватца была какой угодно, но только не легкой. Осада же этого черногорского города-государства могла быть еще труднее, потому что защитникам пришлось бы удерживать от врагов только короткую по протяженности стену. Король Грас, опытный моряк, знал, что он мог бы осложнить жизнь черногорцев при помощи флота, но у них был собственный флот. Их корабли стояли на якорях у причалов вне пределов досягаемости катапульт.
Однако, похоже, сражению не суждено было состояться. Принц Лейзетин, властитель Гайзердзика, не только говорил с Грасом со стены своего города, он вышел из боковых ворот, чтобы встретить его. Лейзетин был человеком лет тридцати, худощавым по черногорским меркам, с острым носом и умными, привлекательными чертами лица. Он утверждал, что говорит на аворнийском, и взял с собой переводчика. Грас подозревал, что он знает больше, чем делает вид, потому что принц слушал с настороженным вниманием, о чем говорят аворнийцы вокруг него.
Король изо всех сил старался выглядеть суровым.
– Вы попали в плохую компанию, ваше высочество, когда встали на сторону Василко, – говорил он.
Лейзетин быстро ответил по-черногорски, после чего его слова перевел коротенький толстый человек по имени Сверки: – Он говорит, ваше величество, таковы были обстоятельства. Это была политика. Это не было чем-то личным.
– Люди, которых убивают, в любом случае остаются мертвыми, – ответил Грас.
Вы показали, что сильнее, чем Василко, – сказал Лейзетин. Сверки так хорошо выполнял свою работу, эхом повторяя интонации своего хозяина, что Грас скоро забыл о его существовании. Правитель Гайзердзика продолжал: – Вы доказали, что боги на небесах сильнее Низвергнутого. Это тоже полезно знать.
Рядом с Грасом стоял один из его офицеров, понимавший язык черногорцев. Король хотел убедиться, что Сверки правильно переводит речь Лейзетина и его, Граса. Он бросил на него взгляд. Аворниец кивнул, что означало, что Лейзетин на самом деле сказал «Низвергнутый», а не «Падшая Звезда». Грас посчитал это хорошим знаком.
– В любом случае вам следовало бы это знать, ваше высочество, – проговорил Грас.
Принц Лейзетин слегка пожал плечами.
– Некоторые вещи охотнее принимаются с доказательствами. Человек может говорить то и это, но его слова и то, что есть на самом деле, не всегда одно и то же. Или вы считаете по-другому?
Он выгнул дугою бровь, как будто подзадоривая короля согласиться с ним. Но Грас не считал по- другому, да и не мог считать.
– В данном случае мы имеем дело не с людьми, – сказал он. – Мы имеем дело с теми, кто более чем люди.
– К ним это тоже применимо, – ответил Лейзетин. – И не в меньшей мере. Единственный путь узнать, кому больше верить, это посмотреть, кто одерживает победу, когда один меряется силами с другим.
«Беспринципная личность», – подумал Грас.
– И теперь вы увидели? – спросил он.
– О да. Теперь я увидел, – даже говоря на языке, который Грас не понимал, принц Лейзетин явно излучал искренность.
Но все эти словесные игры, в которые играл Лейзетин, склоняли Граса к тому, что доверяться этому человеку не стоит.
– И теперь, когда вы увидели, что вы собираетесь делать? – спросил король.
– Ах… делать? – Если ответ на вопрос и пришел в голову правителю Гайзердзика, он очень хорошо это скрыл.
Но Грас кивнул:
– Да, делать. Корабли из Гайзердзика нападали на побережье Аворниса. Гайзердзик поддерживал Василко. Думаете, что это сойдет вам с рук и вы не заплатите за содеянное?
Судя по выражению лица Лейзетина, он как раз так и думал. Ему не очень понравилась идея признать, что он ошибался.
