сможет ли волшебник определить, что делал Когтистый. Но во внимании волшебника нуждалось огромное количество более важных вещей.
Вероятность, что он не убежит – не сможет, – все-таки была, Ланиус этого не отрицал. Тем не менее каждый раз, оказываясь в архиве, он реагировал на малейший шум, который, как ему казалось, он слышал. Король думал: вот-вот замяукает котозьян, а затем появится из-за укрытия, размахивая чем-нибудь, что он стащил с кухни…
Ланиус ждал, но ничего необычного не происходило. Тогда он перестал волноваться об этом и занялся своим привычным делом: изучением только что обнаруженных манускриптов, где описывалось, как Аворнис управлял провинциями на юге от Стуры перед тем, как ментеше – и Низвергнутый – отняли их у королевства.
Имело ли это какое-нибудь значение теперь? Каждый раз, когда Аворнис пытался вернуть себе утраченные провинции, случалась катастрофа. Ни один король Аворниса за последние двести и больше лет не осмеливался на какую-нибудь серьезную кампанию на юге от реки Стуры. И все-таки порой Грас говорил о походе за Скипетром милосердия, так что предполагалось, что он сделает это, если получит шанс.
Ланиус, скорее всего, посчитал бы это пустыми разговорами, если бы Низвергнутый не создавал столько проблем для Аворниса, словно намеренно уводя аворнийцев подальше от Стуры. Не предполагало ли это, что он стремился помешать аворнийцам вернуть Скипетр и свои утраченные земли?
Не предполагало? Или предполагало? Как мог знать об этом простой смертный? Может быть, свергнутый бог просто так создавал трудности для аворнийцев. Или, не исключено, он готовил какую- нибудь коварную западню, внушая им веру в их шансы, чтобы потом легче одержать над ними победу.
Это до такой степени растревожило Ланиуса, что он покинул королевский архив и отправился в церковный. Король еще раньше обнаружил, что там можно найти гораздо больше материалов о Низвергнутом. Изгнанное божество уже было проблемой теологической до того, как стать политической.
Ланиус засвидетельствовал свое уважение архипастырю Ансеру, а затем велел позвать его секретаря Иксореуса. Священник, одетый в зеленую рясу, не занимал высокого поста. Но то, что он знал об архивах под собором, не знал ни один живущий на земле человек.
Пока он и белобородый архивариус спускались по лестнице в архив, Ланиус спросил как можно небрежнее:
– Встречалось ли тебе когда-нибудь имя Милваго во всех этих манускриптах?
Иксореус остановился. Его глаза слегка расширились – нет, пожалуй, больше, чем слегка.
– О да, ваше величество, – сказал он тихим голосом. – Я встречал это имя. Я не знал, что и вы тоже.
– Мне очень часто хочется, чтобы этого не было, – ответил Ланиус. – Ты знаешь, что значит это имя?
– О да, – повторил архивариус – Но я не говорил об этом ни одной живой душе. А вы?
– Одной, – кивнул Ланиус. – Я сказал Грасу. Он должен был знать.
Секретарь архипастыря задумался. Наконец немного неохотно он тоже кивнул:
– Да, я полагаю, должен. Но может ли он держать рот на замке?
Архивариус говорил о его тесте с явным неуважением. Наверное, старик и о нем так же отзывается, когда он не слышит.
– Да, – проговорил он. – Я и Грас не всегда ладим, но он умеет хранить секреты.
– Я полагаю, он не сказал архипастырю. Точнее, я в этом уверен, хотя Ансер – его плоть и кровь. Я сам никогда не говорил никому: ни архипастырю Букко, ни королю Мергусу, ни королю Сколопаксу – боги, нет! – никому. И я бы вам тоже не открыл этот секрет, если бы вы сами не обнаружили его.
Учитывая, что это был за секрет…
Серые стены Нишеватца строго глядели на аворнийскую армию, разбившую лагерь перед ними. Грас внимательно рассматривал каменную кладку.
– Вот мы и снова здесь, – сказал он Гирундо. – Как бы нам преуспеть больше, чем случалось до этого?
– Да, вот мы и снова здесь, – легко согласился генерал. – Как нам преуспеть больше? Хорошо бы взять город, согласны, ваше величество?
– Теперь, когда ты упомянул об этом, да. – Король Грас состязался с ним в сдержанности. – Не будешь ли ты так любезен сказать, с чего мы собираемся начать?
Они стояли неподалеку от входа в туннель, по которому принц Всеволод убежал из Нишеватца, от входа, куда вошли аворнийские и черногорские солдаты, чтобы пробраться в город… и из которого, судя по всему, они никогда не вышли. Взгляд Гирундо скользнул в сторону этого входа.
– Одно нам лучше бы не делать, – сказал он, – это пытаться идти снова под землю.
– Согласен, – кивнул Грас. – Это значит, нам надо идти через стену – или сквозь стену.
Он и Гирундо обернулись и посмотрели на Нишеватц. Из-за зубчатых стен с бойницами за ними следили черногорские воины в шлемах и кольчугах. Два года тому назад Грас убедился, как отлично они могут сражаться, защищая свои города. У него не было оснований верить, что за эти два года они стали худшими солдатами. Это означало, что ворваться в Нишеватц будет нелегко.
– Как вы думаете, колдун может нам пригодиться? – спросил Гирундо.
– Я не знаю, – ответил Грас. – Давай-ка спросим у него, идет?
Птероклс выглядел, как обычно, изможденным. Грас едва ли мог осуждать его за это. В прошлый раз, когда волшебник смотрел на эти стены, он едва не умер. Однако он кивнул.
