шоферов на автотрассах. Лично я презираю их.
— По-моему, на трассы она не выходит.
— Но Зуева доит самым наглым образом. Когда я три пятерки ей за кассету выложил, она один пятерик с ходу в свой лопатник сунула, а две бумажки на столе оставила. Выходит, Зуев только кассету окупил, а навару ему за работу — от бублика дырка. На Левином месте этой подельнице я так бы мордашку начистил, что она раз и навсегда запомнила, какую долю себе хапать.
— Может, у них свои счеты.
— Дураку понятно, что за женские услуги бабы сдачи не сдают. Но почему, штучка с ручкой, заработанные Левой деньги без него делит?.. — Сипенятин уставился Бирюкову в глаза. — Начальник, что с Зуевым случилось?..
— А что с ним могло случиться? — словно не понял Антон.
Вася обидчиво надулся:
— Не темни. Ты ведь не для того цветную карточку этой зазнобы при себе таскаешь, чтобы оголенными прелестями любоваться. Да и я давно из пионерских штанишек вырос, кое-что нехорошее приметил…
— Что именно?
— Пришили Зуева, вот что. Заявляюсь сегодня, как фрайер, к нему, вижу, что-то не того… Не успел оглядеться — катафалк подкатывает. «Во, — про себя думаю, — явился, придурок, на поминки!» Мигом сгреб пятки в охапку и утек от греха подальше…
— Чего испугался?
— Условный рефлекс сработал.
— Откуда узнал здешний адрес Зуева?
— Все тот же Женька Дремезов подсказал. Когда-то мы с Женькой по-черному киряли. У меня, хочешь знать, почти все судимости от водки. То денег на похмелку не хватало, то на геройство волокло. Теперь пить бросил — сам себя не узнаю.
— Дремезов тоже «геройствовал»?
— Нет, Женька алкаш с высшим образованием. Он в уголовщину не ввязывался и судимостей не имеет. Интересный был мужик, но от этого дела… — Вася щелкнул себя по горлу, — мозги набекрень съехали.
— Сам-то своей нынешней жизнью доволен?
— С моим прошлым лучшего не придумаешь.
— Не женился?
— Официально — нет. Прописался в пригороде Ташкента у одной узбечки. Геройская вдова, то есть настоящая мать-героиня. Одиннадцать штук нарожала! И все такие шустряки — ухохочешься. Прошлым летом пятилетний Кадыр целую неделю бродяжил. И никто не заметил, что его нету. Милиция в дальнем конце города задержала сорванца. Другой бы нюни распустил, а он, пузырь, в амбицию: «Я потерялся! Почему не искали?» Понял, какой отчаюга растет?..
— Весело живешь.
— В зоне досыта наскучался, хватит. — Сипенятин поправил на голове тюбетейку. — Значит, не хочешь сказать, что с Зуевым случилось?..
— Убили его.
— За что?!
— Об этом нам еще не доложили.
— Извини, начальник, за дебильный вопрос. Ножом?..
— В спину из самоделки выстрелили.
Вася сокрушенно покачал головой:
— Исподтишка, значит?.. Вот сволочи!..
Антон посмотрел в сердитые Васины глаза:
— В понедельник утром у Зуева японский магнитофон через форточку утащили. Не слышал об этом?..
— От кого мне теперь про такие дела слышать?! — удивился Сипенятин. — Клянусь, начисто порвал с уголовкой. Не веришь, спроси у моей матери. Адрес знаешь: у Бугринской рощи, улица Кожевникова. Заезжай в любое время, желанным гостем будешь.
Бирюков посмотрел на часы. За разговором время пролетело незаметно.
— Ладно, Василий, не упусти электричку. До свидания, — сказал Антон, поднимаясь со скамейки.
Сипенятин тоже встал:
— До пока, начальник. Авось и свидимся…
Глава VII
На следующий день рано утром Бирюков поехал в Новосибирск. В электричке было малолюдно, и под перестук колес на свежую голову хорошо думалось. Всю дорогу Антон перебирал в памяти вчерашние события.
Возвращаясь после разговора с Сипенятиным в райотдел, он увидел похоронную процессию и невольно отметил, как много людей собралось проводить Зуева в последний путь. Пришедший с похорон Слава Голубев сказал, что в основном на похоронах были соседи Зуева. Даже за небольшой срок они успели полюбить скромного паренька-инвалида. Из приезжих были только Любины подружки. Перед похоронами Дубков предлагал Любе нанять духовой оркестр, но Люба наотрез отказалась от музыки. На «оркестровые» деньги она накупила алых гвоздик.
В областном управлении внутренних дел Бирюков появился в начале рабочего дня, когда сотрудники УВД еще находились на своих местах. Первым делом Aнтон зашел в информцентр, чтобы навести справку о Зуеве. Никаких данных на Льва Борисовича в картотеке не было. К судебной ответственности он не привлекался. Даша Каретникова тоже в информцентре не числилась. Бирюков на всякий случай запросил на них официальные справки и направился в горуправление милиции, где можно было узнать самые свежие данные, касающиеся непосредственно Новосибирска. Делами по спекуляции и нетрудовым доходам занимались сотрудники ОБХСС. Поэтому Антон решил сразу зайти к ним. На дверях кабинетов по обеим сторонам сумрачного коридора то и дело попадались знакомые фамилии. Прочитав табличку «Старший оперуполномоченный К. Г. Веселкин», Бирюков без стука открыл дверь и громко сказал:
— Прошу прощения, Константин Георгиевич!..
Сосредоточенно писавший за столом спортивного вида парень в очках вскинул кудрявую голову:
— О, деревенский детектив! Физкульт-привет, Антон Игнатьевич. Проходи, садись, рассказывай сельские новости.
Усевшись возле стола, Бирюков посмотрел в увеличенные очками и всегда лукавые глаза Веселкина.
— Нечего, Костя, рассказывать. Спросить хочу.
— Спрашивай — отвечаем, — словно заведенный автомат проговорил Веселкин.
— Фамилия Зуев не попадалась тебе среди музыкальных комбинаторов?
— Музыку, Игнатьевич, у меня отняли. Ныне я специализируюсь на алкоголизме, наркомании, токсикомании исследую блеск и нищету доморощенных куртизанок.
— Ух, на какую увлекательную работу тебя бросили! Просто завидки берут, — принимая ироничный тон, сказал Бирюков. — Раньше, помнится, такой специализации не было.
— Скромничали, чтобы у иностранцев зависть не вызывать. А теперь решили хватит! Теперь у нас не хуже, чем в передовых странах мира. Все свое имеется. Даже наши самодеятельные леди получили официальное признание и стали именоваться профессионалками.
— Недавно читал, что в Брюсселе состоялся второй всемирный съезд представительниц самой древней на земле профессии. От Новосибирской области там делегаток не было?
— Нет, наши еще не успели свой профсоюз сколотить.
— Наверное, вы мешаете?
— Мешаем.
— И как успехи?
— Безропотно милочки платят в казну штраф и прямо от кассы вновь на панель выходят.
— Вот настырные! И денег не жалко?
— Деньги — дело наживное. Приличный клиент за горячую любовь два штрафа оплатить не
