соответствующими ароматами, сразу будет ясно, что кто-то покинул Серапис через канализацию.
– Сестра, я, кажется, бредила, – простонала послушница, только теперь окончательно пришедшая в себя. – Мне привиделись зеленые черти!
– Бывает, – лишь пожала плечами Смолла.
Затем стащила перчатки и, отшвырнув их прочь (Орланда охнула, увидев покрытые жуткими шрамами кисти рук), поманила за собой воительницу. Отойдя шагов на десять, огнеметчица стащила с пальца тяжелый перстень старинной работы из бледного низкопробного золота с вставленным в него зеленоватым опалом.
– Это не на продажу, – пояснила. – Просто вдруг вы окажетесь в Александрии, отдашь этот перстень Потифару, жрецу премудрого Тота. Помнишь, я как-то говорила тебе про него? Он сейчас вроде как в силу вошел, при дворе обретается. Вручишь с приветом от меня и все расскажешь, как есть.
– А… – начала было Орландина.
– Не время сейчас мемуары разводить, – бросила Смолла. – Ну, я ж тоже была когда-то молодая, и не Смолёная. Не была бы дурой вроде тебя, сейчас бы в золоченой карете ездила и в столице жила. Вот. Запомни: херихеб Потифар из Фив… А еще вот. – Она стянула с мизинца маленькое черное колечко. – Его тоже береги. Это перстенек, дающий власть над всякими Древними Народцами. Вернее, не то чтобы власть… Ну, с ним ты сможешь попросить помощи у разных «соседей», если твоя сестра их не распугает. Не факт, что они тебе помогут, но поговорить ты с ними сможешь.
Орландина только что не села.
Впервые, пожалуй, за свою жизнь она видела доподлинно волшебную вещь, причем эту вещь ей дарили просто так.
«Вот прочему „зелененькие“ нам помогли!» – промелькнуло у воительницы.
Она приготовилась было отказаться, мол, это уж слишком.
– Бери, говорю. Сэйра просила сделать для тебя все, что могу. Мне самой, если разобраться, не особо оно помогло. Вот только разве у этих зеленых дорогу спросила.
– Чего это они нам явились? – спросила Орландина, ни к кому не обращаясь.
– Исида их знает! – искренне пожала плечами Смолла. – Спасибо им, конечно, за подсказку… У нас-то, в Корнуолле, сеидхе с сидами и прочие не особо в диковинку… Думаешь, чего это я не испугалась? В прежние годы от них даже дети рождались. Может, родную кровь почуяли? Кольцо опять же…
– А если бы не было кольца, так бы нас и бросили? – поинтересовалась Орландина.
Огнеметчица мрачно уставилась на нее.
– Не знаю. – А потом посмотрела еще внимательней на амазонку, слегка напрягшуюся под этим взглядом. – А я вот подумала: может, они не нам, а тебе помогли? – Потом вдруг крепко обняла девушку. – Эх, если бы я под огнемет тогда не попала, у меня, может, такая же дочка была… Сэйра да ты – вот и вся моя родня… Вот, думала свое добро тебе завещать, а эвон как все получилось. Наверное, уже не свидимся.
– Ничего, – невпопад заявила Орландина. – Как устроимся, дам знать…
– Не вздумай! – прикрикнула на нее Смолла. – Не вздумай, пока не будешь уверена, что тех, кто все это провернул, нет в живых. Сэйре, конечно, будет паршиво без вестей от тебя. Но куда хуже будет смотреть на твою казнь.
Послышался тележный скрип и перестук копыт. Смолёная совсем не обеспокоилась. Кусты раздвинулись, и появился Чижик. За ним маячила морда впряженного в набитую сеном телегу старого меринка.
– Ну, все, – махнула рукой огнеметчица. – Давайте, грузитесь.
Часть вторая. МИР ИНОЙ
Глава 7. СТРАННИЦЫ
– Ну, сестричка, вот и добрались, – с облегчением вздохнула Орландина.
Корабль, неторопливо поднимаясь на покатую волну открытого моря и скатываясь вниз, входил в гавань Тартесса.
Под ударами волн поскрипывали борта судна, им вторили балки и шпангоуты, за ними отзывались все сочленения.
Длинный пенный след уходил вдаль, к горизонту за кормой. Матросы бодро сворачивали паруса. А навстречу уже спешила буксировочная галера, чтобы без проблем оттащить корабль к пирсу.
«Дельфин» уже не первый год, а скорее даже не первый десяток лет бороздил бескрайнюю водную пустыню. Был он из тех бесчисленных морских трудяг, что ползают по Срединному морю от одного имперского города до другого, перевозя любой – от шкур до горшков – товар и небогатых пассажиров.
У этих корабликов нет ни порта приписки, ни постоянной команды, и они так и проводят свою корабельную жизнь в бесконечных странствиях. Сегодня он грузится в Барсине, завтра разгружаются в Неаполе, оттуда тащится к дакам, к куявцам в устье Данапра или к берегам Великой Армении – в Диоскурию-Сухум. А случается, войдет в Нил-батюшку, пройдет Великим Каналом – и вперед, в Эфиопию и Нубию по Красному морю.
И где, на каком корабельном кладбище кончит свою жизнь, про то даже владыке морей Нептуну неведомо.
Поэтому из дюжины торчавших в гавани Массилии суденышек они и выбрали этот – попробуй-ка проследи его маршрут и разведай, где вышли две пассажирки?
Плавание прошло в целом благополучно, хотя пираты и озоровали иногда в этих водах.
Несколько раз небольшие, в пять-шесть голов, стаи синих акул увязывались за кораблем, но вскоре отставали. Дважды в волнах видели гребнистое тело морского тритона, для людей почти не опасного, но нелюбимого мореходами за то, что слишком уж ретиво служит грозному Нептуну, портя рыбацкие снасти. Один раз даже встретили крокодила-рыбоеда.
Небывалый ужас познали лишь единожды. Когда над самым «Дельфином» проплыл в небе диковинный зверь. Длинноклювый, с огромными кожаными перепончатыми крыльями. Точь-в-точь как у нетопыря.
Завидев корабль, дракон (или что оно там было) слегка снизился, и испуганные пассажиры увидели, что рептилия несла на себе седока. Впрочем, чудище тут же вновь взмыло в небо, махнув длинным змеиным хвостом, завершавшимся легкомысленной пушистой кисточкой, и только его и видели.
Потом всю оставшуюся дорогу пассажиры и экипаж судили да рядили: был ли всадник или это им просто померещилось.
Орландина в общих спорах не участвовала. Однако готова была поклясться, что этого человека она уже видела. Тяжелый взгляд водянистых глаз, превращающий сердце в камень, ей ни с чем не спутать…
Но вот путешествие закончилось, и две сестры, разлученные когда-то судьбой или людьми и нашедшие друг друга при столь трагических и невероятных обстоятельствах, прибыли в древний Тартесс.
Впрочем, никаких
Исчезли наемница и монашка, словно бы их никогда и не существовало. Пропали бесследно не имеющие фамилии девица Орланда, послушница обители Марии-Магдалины, и почти вдова Орландина из воинского сословия.
Вместо них появились Агриппина, третья дочь настоятеля небогатого барсинского храма Святого Симаргла, едущая к родне в Новый Карфаген, и Стар, сопровождающий ее двоюродный брат (на два года моложе ее), выросший в семье торговца оружием и мечтающий продолжить семейную традицию на новом месте.
Агриппина выглядела как и положено приличной девушке из зажиточной семьи. Строгое платье, белые чулки и тупоносые башмаки, в меру румян, в меру подведенные глаза. Одним словом, девушка как девушка. Голову украшала не уродливая камилавка, а изящная шляпка по галльской моде. До пояса спускалась толстая коса, естественно, фальшивая, предусмотрительно положенная в узел с барахлом, матушкой или Смоллой. Правда, пришлось изрядно попотеть, пока ее присобачили на голову Орланды. Ни у Орландины, ни тем более у послушницы обители Марии-Магдалины навыка обращения с подобными украшениями не было.
А вот Орландина изменилась куда как сильнее.
Неровная копна волос торчала над вполне мальчишеским лицом. Свежим, розовощеким, с несколькими
