Что-то его явно беспокоило. Девушка даже испугалась, что обжора чего доброго нагадит на драгоценный том (тогда местные ее точно убьют и скажут, что так и было) или решит попробовать пергамент на вкус. С него станется, сожрет и не подавится!
Точно! Кусик изо всех сил впился зубами в крышку кодекса и самозабвенно стал ее грызть.
– Ты что делаешь? – зашипела на него Орланда, хватая пушистика за шкирку. – Это несъедобно!
Борясь с «книгоедом», она выронила медальон, и тот, звякнув цепочкой, лег на пергамент, совместившись с печатью…
Золотистое сияние.
Послушница ощутила, что летит в бездонную пропасть…
– …Повелитель, они снова все разрушили!
Глаза военачальника наполнены диким ужасом. Этот убеленный сединами великан, выходивший на поле боя один против десятков дикарей, был по-настоящему напуган.
– Ну, так уж и все? – усомнился царь.
Ведь построено вчера было немало. Два ряда каменных глыб уложили в основание городских стен, заложены фундаменты десятка домов.
– Увы! – повесил голову на грудь военачальник.
– Ну что ж, идем, взглянем, что они натворили!
Голубые глаза царя налились свинцовой тяжестью.
Стратег с опаской взглянул на юного владыку. Когда тот говорил вот так, быстро, отрывисто, и когда государев взгляд темнел, подданные знали – быть грозе. И не приведи милостивые боги оказаться на пути этой стихии.
Один из десяти царей Атлана, и самый молодой из них, не случайно был послан жрецами Хозяина Морей на эти дикие берега. Ибо давно уже среди воинов, да и в простом народе шли разговоры что десять царей Великий Остров уже не может прокормить, да и жрецы слишком уж часто требуют умилостивить Прародителя людской кровью.
Да, недоброе место выбрали жрецы-кровопийцы для основания нового города. Случайно ли?
Нет, начало ничего худого не предвещало.
Приплыла флотилия к гостеприимному и богатому растительностью и живностью берегу. Высадились поселенцы, принялись налаживать нехитрый быт. Разбили лагерь, возвели алтарь для жертвоприношений небесным, подземным и морским богам. Как водится, спросили у них совета.
Владыки Жизни угрожающе промолчали.
Такого не бывало отродясь. Обычно боги непременно давали ответ. Худой ли, добрый – все едино. Но играть в молчанку…
А уж что сказал Хозяин Морей – неведомо, потому что воззвавший к нему жрец вмиг поседел и лишился рассудка.
Совет жрецов тут же порекомендовал убираться отсюда подобру-поздорову. Но царь вдруг решительно уперся.
«Нет, – говорит. – Будем строиться тут».
И чем ему так здешние края приглянулись? Место как место. Ну, тепло, ну, море красивое, радующее глаз и душу. И все.
А воля царя – закон для народа атлантов. Так всегда было.
Делать нечего. Стали строиться.
Но едва заложили основание города и начали возводить стены, как из моря каждую ночь принялись выходить некие жуткие твари, разрушающие все, что было построено за день. Государь повелел выставить двойной кордон из отборных воинов и чародеев. И все равно каждое утро приносило горькое разочарование. Выстроенное накануне обращалось в жалкие руины.
Жрецы злорадно перешептывались. Молодые аристократы, прибывшие сюда в чаянии получить земли с рабами, а не бороться с непонятной жутью, зло поглядывали на властелина. И народ начал роптать…
Золотые волосы повелителя рассыпались по хрупким плечам.
Ведь и не богатырь на вид, а что на мечах, что врукопашную одолеет девять из десяти воинов, с любовью подумал старый солдат про своего государя.
Склоненное чело перерезала поперечная морщина.
«Еще недавно ее не было», – удивился полководец.
Значит, весь этот мальчишеский задор и показное упрямство – лишь маскировка, скрывающая напряженную душевную борьбу.
– Может, отступимся, а, государь? – осторожно спросил стратег, кладя руку на плечо юноши.
Только ему одному было позволено подобное обращение с царем, буквально выросшим на коленях старого солдата. Но он не злоупотреблял этим правом. Только иногда, вот, например, как сейчас. Ведь поблизости никого не было. Страже было велено не приближаться к царю, осматривающему место происшествия.
– Еще не поздно…
– Нет! – упрямо закусил губу правитель и гордо распрямил стан.
– Но люди могут не выдержать. Им нужен отдых. Дом. Очаг. Ты уверен, что все это мы можем обрести тут?
Взгляд, полный мольбы, брошенный из-под непокорной челки. Краска отчаяния залила щеки, шею и грудь.
– Боги подсказали мне это.
Стратег невольно сделал знак против зла.
Ибо Хозяев, конечно, можно звать богами, но кто знает, понравится ли им это?
– В самом деле? – кустистые брови стратега поползли вверх.
Что-то давненько не было вестей от Владык.
– Да, послушай!
Он выхватил у своего пестуна меч и начал лихорадочно чертить острием на песке.
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался полководец. – И что нам это даст?
Задумка и впрямь была любопытной…
Нет, все-таки у царя воистину золотая голова.
Полководец с гордостью смотрел на воспитанника, отдававшего последние распоряжения умельцам, изготовившим по его указаниям небывалый «корабль».
Это был ящик длиной в десять и шириной в пять локтей, сбитый из тщательно оструганных и отшлифованных песком и мокрой кожей досок, промазанных смесью дегтя, смолы и клея, сваренного из рыбьих костей.
А в стены были вставлены настоящие сокровища – пластины полированного горного хрусталя, выпиленные из огромных кристаллов мастером Кау – тем, что научился создавать священные черепа из этого камня.
Юноша сбросил с себя одежды, и подданные потупили взоры, чтобы не сглазить телесную красоту и здоровье государя. Лишь одна вещь осталась на нем – могущественный талисман, взятый им перед отплытием из сокровищниц царского дворца.
Обнажился и его спутник, вернее, спутница. С ним отправился лишь один человек – лучший из его придворных художников и его близкий друг. Внучка того самого ювелира Кау, прекрасная Тлаэтла.
Бесстрашная пара забралась в ящик, который тут же закрыли и вывезли в море на двух судах. Тут ко дну ящика прикрепили обвязанные веревками валуны, и на плетенных из кожаных ремней канатах с огромных бальсовых плотов погрузили невиданный корабль в воду.
Потянулось время ожидания, показавшееся стратегу неимоверно долгим.
Но вот наконец с судов донесся радостный крик. Ага, есть сигнал.
Ящик подняли на поверхность.
– Ну, что там? – с волнением встретил старый воин владыку. – Ты что-то видел, государь?
И без того белокожее лицо царя было бледным, как мел. Но синие глаза сияли небывалым восторгом.
– Да, видел, – восхищенно, хотя и с долей страха, ответил юный монарх. – Мир иной! И даже говорил с
