покойный царь, отец нынешнего, завещал храму около двух тысяч свитков…
Орланда прямо зажмурилась. Две тысячи! Этакое богатство. В Сераписском монастыре было всего три тысячи. И то ей казалось, что книг видимо-невидимо.
– Там, скажу тебе, та-акое-э есть! – Лицо-маска оживилось. Запавшие глаза, обведенные темными кругами, вдохновенно загорелись. – Книги атлантов!
Многозначительная пауза, чтоб собеседница могла осмыслить и оценить сказанное.
Оценила. Еще как.
– Древние хроники. Конечно, не оригиналы. Копии. Но тоже довольно старые. Сделанные друидами лет пятьсот или шестьсот назад. Ими же и переведенные.
Хитро прищурился и начертал рукой в воздухе какой-то знак. Орланда не поняла, но в очередной раз убедилась, что все здешние христиане – сплошь еретики.
– Вот, погляди.
Нефертум подвел ее к большому шкафу, на котором золотом был нарисован круг с хитрым орнаментом, показавшимся девушке смутно знакомым. Где-то она уже видела это плетение.
«Святое небо!» – чуть не хлопнула себя по лбу. Да это же точь-в-точь ее медальон!
– Здесь все самое интересное. И никто, кроме меня, не владеет премудростями друидической тайнописи. – Тяжелый вздох. – Ох, и времена пошли! Молодежь нелюбопытная, ужас. Ничему учиться не хочет. Вот уйдем мы, кто станет хранить вековую мудрость?
С надеждой уставился на Орланду. Той даже как-то неудобно сделалось под его пытливым, наполненным слезами взглядом.
– А вы из Британии кого-нибудь пригласите или из Лютеции? – предложила Орланда.
– Пробовали… – закручинился Нефертум. – Сам великий наместник Арторий прислал нам человека. И не кого-нибудь, а друида из Эбуракума. Так тот оказался вором – пытался вынести ценнейшие, я скажу тебе, книги по древней магии. На допросе так вообще говорил, что книги ему поручил украсть сам Мерланиус! Какая наглость, подумай: оклеветать премудрого старца! Так тебе нужны египетские папирусы… – вспомнил, зачем они сюда пришли, Нефертум. – Египетские в этом шкафчике.
Похлопал по небольшому невзрачному стеллажу. На его полках жалось что-то около пяти или шести десятков книжных футляров.
Девушка скептически хмыкнула. Да, немногим же она здесь разживется.
– Уж не взыщи. Чем богаты. Будешь смотреть?
– Конечно, – выдохнула. – Большое спасибо.
– Тогда располагайся, – указал ей на маленький столик, ютившийся у крохотного, забранного частой решеткой окна. – Нужен буду – крикнешь.
Пойду за своими олухами присмотрю. А то, небось, ленятся.
И удалился, шаркая ногами.
Уже вскоре Орланда поняла, что все ее чаяния были напрасны.
Среди сберегавшихся в храме Анубиса-угодника папирусов не было ни одного по-настоящему древнего. Исключение составляли две копии «Книги Мертвых», составленные, судя по датам, лет за триста до Александра Македонского. Однако это ей ничего не дало, поскольку написаны папирусы были не иероглифическим, а скорописным шрифтом.
Само собой, не было и словарей. И в самом деле, зачем словари, если читать все равно нечего?
Но уходить так быстро не хотелось. В этих странствиях она страсть как соскучилась по книгам.
Встала из-за стола и подошла к шкафу с золотым знаком.
«Виу-ви!» – вдруг напомнил о себе кусик.
– И чего тебе надобно? – вопросила у него сердито.
«Виу-виу-виу-у!» – ответил не менее злобной трелью Ваал.
Понятно, снова жрать желает.
Самой тоже есть хочется. Как позавтракали, так во рту маковой росинки не было. А из-за всех этих треволнений аппетит разыгрался просто зверский. То мерзкая чупакабра на голову чуть не свалилась. То разыгрывай из себя царского шпиона – бесстрашного обличителя заговорщиков. То вот теперь полная невезуха с переводом записок.
– У тебя же там сухари были?! – вспомнила девушка.
«Хр-хр».
– Неужели схарчил, проглот несчастный?! – заглянула она в котомку и, естественно, ничего там не обнаружила.
«Ви-и-и», – презрительно прокомментировал пушистик. Сколько, мол, их там водилось.
Положим, не так уж и мало. Четыре огромных ванильных сухаря, присыпанных нутом. Ей бы вполне хватило перекусить.
Хорошо хоть, наученная горьким опытом, она не все яйца положила в одну корзину. То есть не все сухари в одну котомку.
Извлекла из кармана еще парочку. Все тех же, ванильных.
При виде еды Ваал издал такой восторженный вопль, что Орланда перепугалась, не прибежит ли сюда кто из скриптория. Волей-неволей придется убираться.
– На, на! – заткнула она подношением орущую пасть.
Оставшийся сухарь взяла себе. Расправилась с ним в один миг. Да только еще больше аппетит раздразнила.
Лучшее средство от голода – труд.
Орланда вновь подступила к отмеченному таинственной печатью шкафу.
Книги, хранящиеся в нем, не были записаны на свитках. Это были толстые кодексы, в которых листы скреплялись с одного края, а не с двух, как в обычных папирусах. В них помещалось гораздо больше информации, потому что текст записывался с обеих сторон листа. Да и читать и переносить кодекс намного удобнее.
Вытащила наугад один том. Первый, стоявший с левого края.
Оттащила тяжеленную книгу на стол и принялась рассматривать.
Кодекс был изготовлен из драгоценного пергамента, хранившегося намного дольше папирусных свитков. На крышке книги вытиснен все тот же золотой знак. Узнать бы, что он означает.
Не утерпев, она сняла медальон и сравнила. Полного сходства, конечно, нет, но похоже!
Ладно, одернула она себя, ей нужно книгами заниматься.
Посмотрим, посмотрим…
Ух ты, да здесь и картинки имеются! Какие славные миниатюры. И видно, что выполнены искусным мастером.
Да, друиды потрудились на славу. Вероятно, придавали большое значение своей работе.
Что же их так заинтересовало в произведениях древних тартесских историков? Сколько она слыхала и читала об этом закрытом религиозном ордене, друиды на что попало не разменивались.
Вот почитать бы. Жаль, времени мало. Хотя кто ей мешает прийти сюда и завтра? Как только сестра в очередной раз отправится на поиски работы, Орланда вполне сможет отлучиться на часок-другой в Анубисово книгохранилище. Большой беды от этого не будет, а то, глядишь, и польза какая выйдет.
В самом начале книги были помещены стихи. То ли эпиграф, то ли заклинание. По складам разбирая слова, девушка прочла вслух:
– Десять стрел на десяти ветрах,
Лук, сплетенный из ветвей и трав.
Он придет издалека,
Меч вождя в его руках…
«Вюи?» – оторвался от трудов праведных кусик и, бросив недогрызенный сухарь, притопал по столу к подружке.
– Стихи какие-то, – развела она руками.
«Уф!» – согласился Ваал.
Вразвалочку обошел вокруг раскрытой книги, при этом то и дело останавливаясь и обнюхивая пергаментные листы.
