– Ну да, Будря! – возмутился седоусый, как будтo девушка свершила ужасное святотатство. – Пан Будря из Большого Дупла, что под Ракшавой!
– Ну да, конечно же, – покладисто согласилась. – Под Ракшавой. А я что говорю?
– Нет, это я мувлю! – упирался лех.
– Да-да, а как же.
Свяжешься с этими пьяницами – потом хлопот не оберешься.
– За кем следишь? – надвигался на нее Будря.
Как бы от него отвязаться, Христе Спасителю? А то орет так, что тут сейчас вся городская стража Тартесса соберется. Посвящать его в то, что у Орландины есть сестра-близнец не хотелось. Вдруг Ласка не сказала о ней леху.
Напустила на себя как можно более таинственный вид.
– Это государственная тайна…
Шумный пан мигом захлопнул рот. И тоже приосанился.
– Разумею, – понизил голос.
– Никто не должен знать…
– Бей меня Перкунас! – стукнул он себя кулаком в грудь. – Груб… то есть могила!
– Тут рядом, – ткнула пальцем в сторону Анубисова храма, – окопались…
Что б ему такое наплести? В голову, как на грех, лезла только одна «чупакабра».
– Здрайцы? – догадался Будря. – Изменники? Надо же! Бедные еретики. Впрочем, так им и надо.
– Пан догадался, – подтвердила зловещим шепотом.
– Я мувил. Я паненке мувил, цо тут заговор, – самодовольно пригладил усы лех. – Велика збродня.
– Мне нужно туда пробраться, – вполголоса затараторила девушка. – Раздобыть кое-какие документы. Но, боюсь, мое появление могут встретить весьма нелюбезно.
– Ха! – подбоченился пан. – Пусть только попробуют что-то сделать. Я им! Не будь я Будрей из Большого Дупла. Это какой-нибудь худородный Мудря из Козлиных Кучек струсил бы и удрал от парочки подлых здрайцев. Но мы, Будри, никогда не отступали перед опасностью и не бросали друзей в беде!
Вот так новый друг-приятель выискался. Но не переборщила ли она?
– Вы, любезный пан, оставайтесь здесь, в засаде. Если что, я дам вам сигнал.
– Сигнал?
– Да. Пришлю вам… своего вестового…
Сунула леху под нос котомку, откуда тотчас же подал голос, а затем и выбрался сонный и недовольный Ваал.
– Крыса! – с омерзением отшатнулся Будря.
«Ви-ю! – фыркнул пушистик. – Сам такой!»
– Это кусик, – заступилась за питомца Орланда. – Специально надрессированный. Служит для передачи важных сообщений.
– Разумею-у! – уважительно покивал головой пан. – Мудро придумано. Кто в такой твари заподозрит посланца? Побыстрей бы прочь сбежал.
– Стало быть, достопочтенный, – констатировала приказным тоном. – Спрячьтесь получше и ждите посланца.
– Так есть! – вытянулся пан, подтянув пивное брюшко. – А… – Замялся. – Важные паперы, проше паненку, мы добываем?
«Мы!» – хмыкнула про себя послушница.
– Очень важные.
– Бей меня Перкунас! Так, може быть, сам пан круль… царь узнает?
– А как же, – легко согласилась Орланда, для которой местный правитель был не более чем пустым местом. – Обязательно узнает. Он-то меня и послал. Вот, у меня даже специальный знак имеется!
Показала ему свой медальон. Будря поцокал языком и с благоговением прижал руки к груди.
– Тогда, може быть, паненка мувит слово пану крулю о таком себе Будре из Большого Дупла? Пусть бы ясный пан круль сделал Будрю центурионом!
Ну и загнул. Сразу видно, что лех. За небольшую службишку и прямо в центурионы. Но разочаровывать пана не стала.
– Скажу, скажу. Почему бы не сказать?
– Дзенькуе бардзо, пенкна паненка. Пусть Перкунас даст тебе многих лет жизни и жениха красивого и богатого.
У меня уже есть… Жених, – горько улыбнулась она ему на прощанье.
На ее счастье, злобной бабки, пытавшейся в прошлый раз огреть Орланду метлой, сегодня не было. Зря только переживала, готовя покаянную речь.
Жрец-настоятель (язык не поворачивался называть его священником), конечно, узнал скандальную единоверку, однако проявил поистине христианское смирение и милосердие.
Внимательно выслушав сбивчивую и запутанную мотивацию того, зачем девушке понадобилось попасть в библиотеку, он поначалу наморщил лоб, потом пожевал губами и, наконец, согласно кивнул.
Сделав приглашающий жест, повел ее куда-то длинной вереницей коридоров, показывая по пути местные святыни.
Орланда мысленно чертыхалась, останавливаясь перед очередным изображением или изваянием Анубиса Мемфисского, представленного здесь в самых возможных и даже невозможных ипостасях. Местная иконография, мягко говоря, не совсем вписывалась в церковные каноны. То же можно было сказать и о трактовке еретиками ряда евангельских сюжетов.
– Так, здесь у нас скрипторий, – пояснил настоятель, когда они вошли в большую светлую комнату, где на столах были разложены папирусные свитки и листы драгоценного пергамента, над которыми трудились пять или шесть переписчиков книг – чахоточного вида парни в черных хламидах.
Завидев начальство, молодые люди прервали работу и повыскакивали из-за столов.
– Продолжайте, продолжайте, дети мои! – велел им отец Рамсес.
Брат Нефертум, – обратился он к самому старшему. – Тут к нам обратилась за помощью наша сестра по вере. Ей нужно помочь. Проводи ее в книгохранилище и покажи… – Что-то прикинул в уме. – Да, скорее всего, раздел «Е».
Тощий и бледный мужчина с изможденным лицом крестообразно сложил на груди руки и согнулся в поясном поклоне.
– Все, вверяю вас заботам брата Нефертума, а сам удаляюсь, – улыбнулся настоятель. – Нужно готовиться к вечерней мессе.
– Спасибо вам большое, святой отче, – горячо поблагодарила Орланда.
Бледнолицый провел ее в огромное полутемное помещение, уставленное шкафами и ящиками, доверху заполненными футлярами, в которых хранилось то, на страницах чего «оживали мертвые и говорили немые».
«И как он только здесь ориентируется?» – удивлялась девушка, завороженно наблюдая за тем, как ловко лавирует Нефертум в этом беспорядке.
Видно было, что библиотекой никто всерьез не занимается.
Не то что у них в обители Марии Магдалины. Там все стеллажи для большей сохранности книг были даже застеклены. Дорого, да. Но покойная матушка Сибилла ничего не жалела для любимого дела, которому отдавалась всей душой.
А здесь…
Пыль, полное отсутствие какой-либо вентиляции и при этом неимоверно высокая влажность. Отсюда запах прелой кожи и гнили. Наверняка, многие свитки испорчены.
Глава переписчиков вдруг стал, как вкопанный.
– Итак, дочь моя. Насколько я понял, тебе нужны старые египетские рукописи…
– Да… Мне необходимо…
– Не перебивай старших! – досадливо одернул священнослужитель. – Так вот, несмотря на то что святой покровитель наш родом из Египта, большинство книг, хранящихся в этом храме, написано в Тартессе. Есть среди них и подлинные раритеты, переданные нам в дар местными жителями. Например,
