Внезапно что-то спугнуло рептилию, и она юркнула за бархан.
Тьфу ты, сплюнул с досады юноша. Сорвался триумф. Кто же это похитил у него лавры?
Впереди показалось желтое облачко песка.
Еще пару мгновений, и парень различил, что это мчится белый верблюд с всадником на спине.
Странный наездник. И кто ж его учил так с животным обращаться? Еще и орет что-то благим матом.
А вдруг это враг? И их отряду грозит опасность. Надо бы предупредить друзей, чтоб были готовы к неожиданностям.
Мальчик уже повернулся и начал спускаться с бархана, но тут до его слуха донесся призывный вопль:
– Помогите! Ради всех богов! На помощь!
Голос был тонкий, явно не мужской.
– Кто-нибудь! Умоляю!
Ух ты! Не может быть. Да ведь
Красивая женщина звала его по имени и умоляла о помощи.
Почему он решил, что красивая? Ведь лица не смог рассмотреть из-за тумана, окутывавшего ее фигуру. Кто знает, почувствовал, и все. А может, просто хотелось спасти именно
И еще привиделись пирамиды и охраняющий их Сфинкс…
Бегущий верблюд неожиданно остановился и рухнул как подкошенный. Всадница вылетела из седла и распростерлась на песке, безжизненно раскинув руки.
Кар поспешил к месту катастрофы.
Уже на ходу заметил, что там происходит что-то странное.
Вокруг белого верблюда и женщины образовался живой круг. Песок забурлил, как кипящая на огне вода, а затем начал проседать, образовывая большую воронку.
Ну точь-в-точь песочные часы.
Зыбучие пески!
Мальчику доводилось читать о подобных вещах, но видел он такое впервые.
Что же делать? Ждать, пока подойдут его друзья? Или сопровождающие незнакомки? В том, что у нее должна быть свита, паренек не сомневался. Слишком пышной была сбруя на белом верблюде. Да и сама одета как состоятельная патрицианка.
Между тем раздумывать было некогда. Отчаянно барахтающееся животное уже наполовину скрылось в песке. И с каждым мигом его засасывало глубже и глубже.
Верблюд отчаянно ревел, бешено вращая глазами, но Кару было не до него. Следовало поспешить на помощь даме. Ей и так «повезло», что при падении она потеряла сознание и теперь лежала на спине не шевелясь и с широко раскинутыми руками. Таким образом она как будто плавала на поверхности песка.
Тартессит и сам распластался точно так же, только лег на живот.
Медленно и неспешно, уподобляясь своей недавней цели, ящерице (разумеется, до того, как ее спугнули), юноша пополз к женщине.
Интересно, хватит ли у него сил удержать ее? Вот если бы она могла помочь.
Белый корабль пустыни сделал последний рывок и случайно задел незнакомку копытом. Та застонала и зашевелилась.
– Осторожно! – предупреждающе закричал Кар. – Не двигайтесь!
Дама повернула к нему лицо, прищурилась и удивленно заморгала. Потом отчего-то вскрикнула и попыталась сесть. Из-за столь неосторожного поступка она сдвинулась с места и устремилась вниз, туда, к центру воронки, уже поглотившей первую жертву.
«Красивая, – подумал мальчик. – И глупая. Зачем так вопить? Прямо уши заложило».
– Ложись и не шевелись, дура! – рявкнул что есть сил.
Кажется, подействовало. Шлепнулась на спину, все так же хлопая ресницами. И что ее так удивило? Неужели ругань? Наверное, редко перепадает на орехи.
Наконец ему удалось подползти к ней и схватить за руку.
– Ты кто? – сдавленно спросила незнакомка.
Ой, да время ли сейчас для представлений. Спасаться надо, пока не поздно.
– Обопритесь о меня и медленно и мягко, попеременно освобождайте то руку, то ногу.
– Кто ты? – не слушая его, продолжала твердить красавица.
Наверное, контузило при падении. Такое бывает.
Вздохнув, Кар попытался подтянуть даму к себе. Та с силой вцепилась пареньку в руку, больно оцарапав его кожу длинными, острыми ногтями.
Проклятье! Хоть бы кто уже подоспел да помог!
И как бы в ответ на его мысли сверху донеслись мужские и женские голоса:
– Кар, держись! Мы уже тут!
– Сиятельная, крепитесь!
Так она еще и «сиятельная». Ох, куда ж это ты собралась, прелестная?! Полетела птичкой по склону воронки.
– А-а-а!
Ни секунды не раздумывая, мальчик ринулся вдогонку за истерически вопящей дамой. Снова поймал и, не удержавшись, перекувыркнулся через голову, очутившись внизу. В рот, глаза и уши набился песок. Не соображая, что делает, Кар принялся отплевываться, отфыркиваться и протирать глаза руками. Потом почувствовал, что погружается в песок. Глубже, глубже…
Уже нечем стало дышать. В голове распустились удивительно яркие цветы…
Последнее, что он услышал перед тем, как погрузиться в темноту, был надсадный женский крик:
– Потифар, спаси его! Заклина-а-а-ю-у-у…
Леший, понурившись; вышел из шатра августы.
Орланда с надеждой подалась навстречу ему, но жалкий, какой-то затравленный взгляд козлорогого толстяка словно толкнул девушку в грудь, и она застыла на месте.
Вслед за Варениксом появился и высокий статный мужчина в жреческих одеяниях. Потифар, как называли его люди из окружения императрицы. И тоже насупившийся.
– Цо? Цо? – рыдая, хватал лесного князя за руки Будря. – Цо с моим хлопчиком?
Египтянин сухо молвил:
– Все в руках богов! Видимых повреждений нет, но мальчик не приходит в себя.
– Он как будто спит, – добавил леший. – Дышит глубоко и ровно и даже чему-то улыбается. Лекарь говорит, что стоит подождать, не тревожа парня до времени. Авось и сам опамятовеет.
– Я хочу туда, к нему, – твердо заявила христианка и, не обращая внимания на предостерегающий жест Потифара, откинула полог шатра.
Навстречу ей со злобным рычанием разъяренной тигрицы вскочила молодая красивая женщина с растрепанными волосами. Сама августа Клеопатра Семнадцатая Селена.
– Тебе чего?! – рявкнула, закрывая собой ложе, на котором распростерся бледный Кар. – Выйди вон, немедленно!
– Это мой… братец! – ничуть не испугавшись, заявила Орланда.
– Я сказала, пошла вон!
– Выйди, выйди, – легонько, но настойчиво потащил ее кто-то сзади за руку.
Это был Потифар.
Девушка вскинулась, намереваясь дать достойную отповедь. Но жрец смотрел на нее так ласково и кротко, что экс-послушница не решилась ему грубить. Скрепя сердце, покорно поплелась следом.
– Дай им побыть вдвоем, – сказал египтянин. – Они достаточно настрадались. И сегодня, и вообще…
– Но… – начала Орланда и не договорила, прерванная властным жестом руки Потифара.
– Смирись. Тебя ведь этому учили, не так ли? Сейчас у нее больше прав на малыша, чем у кого-либо из
