открывается заседание ПСРСД. Ту же резолюцию большевики предлагают там и собирают двухсполовинный перевес голосов; большевицкая резолюция побеждает в петроградском Совете впервые за время его существования, это поражение президиума и личное поражение Церетели. – Этой же ночью Гоц, Дан и Церетели едут в Зимний с ультиматумом: эсеры и меньшевики не войдут в ВП, если будут приняты кадеты.
После полуночи в Витебске Алексеев узнает от руководителей витебского Совета Аронсона и Тарле об обманных действиях Керенского: пошел отряд (5000 пехоты, артиллерия, бронеавтомобили) из Орши на Могилев. Витебский Совет не прочь бы задержать Алексеева, чтобы не состоялся его компромисс с Корниловым. – Алексеев по юзу связывается с Лукомским в Ставке. Ответ Корнилова: ждет Алексеева как полномочного руководителя армиями, но если на Могилев пойдут войска, то будет кровопролитие. – Ночной самосуд на балтийском линкоре „Петропавловск”: приговором команды расстреляны лейтенант и три мичмана, отказавшихся дать команде подписку о верности революции. (Убийц выбирали по жребию.)
В ночь на 1 сентября Пальчинский распорядился закрыть большевицкий „Рабочий” и, за возбуждение солдат против офицеров, горьковско-гиммеровскую „Новую жизнь”. (А Горький – в Крыму.) Взрыв гнева на него демократии: убрать с генерал-губернатора, возобновить газеты! – Алексеев, прибыв в Оршу, успевает задержать отряд против Ставки, уже подходящий к Могилеву.
ВП в кризисе, котором по счету; составить правительство невозможно: Совет не допускает кадетов и торгово-промышленников, Керенский не хочет полностью отдаться Совету (и Алексееву обещал, что ВП не будет чисто-социалистическим). ВП весь день в бессилии и неопределенности, а министерства уже неделю без министров. Слухи, что уходит в отставку Керенский. – По всей стране провинциальные Советы и городские думы „клеймят Корнилова позором”. В Омске, Красноярске, Владивостоке Советы взяли полную власть. – В воинских частях (и в 11-й армии, бежавшей под Тарнополем) принимаются стандартные резолюции: предать суду и смертной казни изменника Корнилова. – Воззвание Церковного Собора: Церковь не может остаться равнодушной зрительницей распада родины; примиритесь, враждующие станы. Т-ма в ВП: щадить побежденных. – Кронштадтские рабочие формируют красную гвардию. – Московский комитет по борьбе с контрреволюцией: Необходима срочная экспедиция вооруженных сил для ликвидации Ставки.
Корнилов в Могилеве прощается с Корниловским полком, созданным в летних боях. – Едва Алексеев прибыл в Могилев, он вызван к прямому проводу из Москвы, Верховский: немедленно выезжает с крупным революционным отрядом в Ставку; удивлен, что Алексеев еще не произвел арестов. – Разговор не кончен, Алексеева вызывает к другому аппарату Керенский: нарождается возбуждение от якобы слабости власти; дает генералу два часа для подчинения Могилева и всех арестов. Алексеев просит дать время на мирное решение: он только что приехал и все стоит у аппаратов. Керенский как будто согласен. Но через 5 минут командует своему уполномоченному, прибывшему с Алексеевым: необходимо сегодня же арестовать 5-6 человек и тотчас широко известить, ввиду распространившегося слуха о бездействии и сознательной мягкости ВП.
Троцкому в Крестах предъявлены следственные материалы. Пишет в ЦИК: считаю для себя невозможным ни политически, ни нравственно участвовать в следственном процессе. (Освобождение его уже обеспечено.) – Луначарский в г.д. требует исключения только что избранных населением кадетов. – Матросский отряд захватывает типографию, и печатается запрещенная „Новая жизнь”.
В 9 ч. вечера от Керенского снова в Ставку: Чтобы Корнилов и его соучастники были арестованы немедленно, демократия взволнована свыше меры. Советы бушуют; необходимо сейчас же дать сведения в газеты, чтобы утром об аресте узнала вся организованная демократия! – Корнилов убежден Алексеевым, да он уверен в своей правоте и не боится суда; и к 10 часам он, Лукомский и старшие чины Ставки дали себя арестовать. Алексеев: Факт, что мы попали в цепкие лапы Советов. – Разгон Главного комитета Союза офицеров. – К полуночи в Ставку прибывает следственная комиссия из Петрограда. Первое же ее ознакомление с делом располагает ее в пользу Корнилова.
Остатки ВП заседают вечер и ночь. Тупик. Решено: пока образуется Совет Пяти, кто остался (Керенский, Терещенко, с-д Никитин, Верховский, Вердеревский), со временем сформируется и правительство. Для подбодрения всех: немедленно объявить Россию республикой. – Вечер и ночь заседает и ЦИК, отстраняясь от взятия власти. Скобелев: Никогда за всю историю Россия не находилась в таком тяжелом положении; если мы, революционная демократия, возьмем сейчас все спасение страны на себя, то это агония революции. Богданов: Весь Дон охвачен заревом восстания; нужна „диктатура демократии”, для чего быстро созвать Всероссийское Демократическое Совещание (как бы: только левое крыло Московского Совещания). Чернов произносит веселую речь, пересыпанную анекдотами. – Авксентьев, придя из Зимнего: новость о Совете Пяти, а сам он уже не министр.,,Мы накануне гибели или уже погибли.” Обещает увольнение Пальчинского. – Дан: ускорить освобождение арестованных большевиков. Каменев: образование Совета Пяти – удар по революции и обида для Советов, режим личной диктатуры и безответственности. – ЦИК, однако, отвергает большевицкую резолюцию, накануне принятую ПСРСД, и принимает решение собрать за две недели ДС. (МС было плохо тем, что участвовала не одна только демократия.) – К утру приказ Керенского по Армии и Флоту: Немедленно прекратить самовольное формирование отрядов под предлогом борьбы с контрреволюцией. (Он уже в панике от разворота левых сил, от множества созданных по всей стране за эти дни самочинных „комитетов по борьбе с контрреволюцией”.)
Что мешает большевикам взять власть уже сегодня? Еще недостаточно разложена Армия и может воспротивиться. – „Речь”: Революционная демократия сама готовит геростратовский триумф большевизму.
Отказ Донского Войскового правительства выдать на арест Каледина, избранного атамана; старый клич казачества: „С Дона выдачи нет!”
УЗЕЛ VII.
СЕНТЯБРЬ СЕМНАДЦАТОГО
(9 - 23 сентября)
В Москве давно уже нет спорящих сборищ у памятников Пушкину и Скобелеву: всем надоели и партии, и их программы, равнодушие. – Президиум московского СРД сложил полномочия в последствие принятой Советом полностью большевицкой резолюции (как и в ПСРСД 31 августа). – По той же причине складывает полномочия президиум ПСРСД. Но большевики не готовы возглавить Совет, и принята резолюция Каменева о представительстве партий пропорциональном. – Триумф Троцкого в Совете; первая речь после освобождения из тюрьмы 5 дней назад; бурные аплодисменты, принята его резолюция: Июльское движение ложно представлено как военный заговор большевиков; неизгладимое пятно на юстицию, изобразила безупречных революционеров наемными агентами германского империализма; черносотенная контрразведка; немедленно освободить всех, кому предъявлены политические обвинения. – Большевики заняли сильные позиции и в совете профсоюзов и в петроградской г.д., где Луначарский (товарищ городского головы) пытается провести ту же резолюцию.
Паралич власти ВП. Не получая ниоткуда поддержки, отсеченное и справа и слева, не смеет пополнить своего состава без санкции предстоящего Демократического Совещания; призрачная Директория, управляющие министерствами без министерских прав; Керенский уже 5 дней в Ставке, без дела (отдыхает от петроградских беспокойств), сам допрашивает чинов штаба. – Члены Главного комитета Союза офицеров тоже арестованы и привлекаются к суду. – Тройственный „приказ” Керенского-Верховского- Вердеревского по Армии и Флоту. Обещания: сменить все руководство Ставки; сменить весь командный состав на лиц, доверенных в данной ситуации; вывести из Ставки верные Корнилову полки; предать военно-революционному суду корниловцев; но и тех, кто без суда казнил своих офицеров. – Мос. Обл. СРСД: Следственная комиссия в Ставке антидемократична, следствие пристрастно и сужено малым числом обвиняемых, ввести в комиссию членов от Советов и комитетов; содержание арестованных недостаточно строго, перевести их в Москву на гауптвахту; учредить при Ставке орган политического контроля из комитетов-Советов с правом отвода командных лиц.
Исключенный на днях из партии эсеров Савинков дает публичное объяснение корниловским дням: Ко
