как можно скорее. Это было одно из побочных явлений, сопровождающих темные дары властителей эмпатов. Во время боя Владыки теряли над собой контроль, и здравый рассудок вытеснялся инстинктом охотника.
Я уже порядком устала кататься по земле и спасаться от атак. Один раз мне, правда, удалось обойти Дорриэна и ударить наотмашь по спине. Спросите, почему я не проткнула его? Не смогла. Я бы скорее позволила убить себя, чем нанесла вред эмпату. Проклятые чувства!
После моего маневра вампир окончательно рассвирепел, выпады последовали один за другим с такой частотой, что я оставила всякую попытку атаковать и едва успевала с горем пополам отбиваться.
Еще один прыжок, и Дорриэн оказался возле меня. Легким, скорее, ленивым движением руки он выбил копье из моих рук и направил лезвие мне в грудь. От неожиданности я упала на землю и на локтях поползла назад, неотрывно следя за эмпатом.
А он стоял и радовался победе, готовясь в следующий момент покончить с кровавым фарсом. Закричал Рэй – эльф не смог сдержаться, но его быстро заставили замолчать.
В последний раз я заглянула в глаза Владыки. Теперь он казался мне чужим. Безжалостный убийца, жаждущий одного – победы.
Я с горечью опустила голову и приготовилась встретить смерть. Вот так, бесславно, заканчивалась жизнь посланницы мира…
– Остановись!
По полю прокатилась волна удивленных возгласов. В той стороне, откуда послышался крик, стоял Воллэн и поддерживал за талию Эдель. Девушка выглядела больной и с трудом держалась на ногах. Ухватившись за руку эмпата, она с волнением смотрела на нас.
– Воллэн, не лезь! Это не твое дело!
Советник передал ослабевшую Эдель Лесте и направился к нам. Я успела подняться и отряхнуть запылившуюся юбку, когда Вол поравнялся с Владыкой. Дальше произошел диалог в лицах. Чтобы читателю была ясна вся драматическая напряженность момента, передаю его полностью:
Дорриэн. Как ты посмел нарушить приказ?!
(Кажется, Владыку разочаровало появление советника. Еще бы! Теперь не удастся меня прикончить!)
Воллэн. Уэйн умер этой ночью. Труп эльфа могут доставить в Неаль без меня. Прикажи увести Нарин. Я принимаю бой вместо нее.
(Как романтично! Два благородных рыцаря будут сражаться за сердце прекрасной дамы! Точнее, за то, чтобы оно по-прежнему билось у нее в груди!)
Дорриэн. Поздно, бой уже начался.
(Как же ему не терпится от меня избавиться!)
Он же: Я не хочу с тобой драться, Воллэн!
(А со мной хочет! Было бы в руке копье, точно вмазала бы!)
Дальше произошло следующее: Вол громко выкрикнул короткую фразу, смысл которой был мне непонятен. Но Владыка понял. Он хотел еще что-то сказать, но, услышав слова советника, замолчал и пошел занимать боевую позицию.
– Воллэн! – я кинулась к другу.
– Потом, – коротко ответил он и отправился за Дорриэном.
Я побежала к друзьям. Леста подвела к нам Эдель и усадила ее на постеленный Лориэном плащ. С девушкой что-то было не так. Будто она не спала целую вечность и сейчас едва держалась, пытаясь не упасть.
Обняв всех по очереди, я остановилась возле старой колдуньи. Стража не пыталась надеть на меня оковы. Все позабыли обо мне, сосредоточив внимание на Владыке и его сопернике.
– Что с Эдель?
– Потом! – так же, как и Воллэн минуту назад, отрезала колдунья.
Бой начался. Если я только и делала, что убегала от вампира, Вол не стал тратить силы на маневры, а сразу перешел в наступление. Битва была жестокой, движения эмпатов – точными и просчитанными. Если бы я видела их впервые, ни за что бы не поверила, что там, на поле, сражаются лучшие друзья. И Воллэн, и Дорриэн оказались одинаково быстрыми, ловкими и сильными. Советник все же проигрывал Владыке. Сказывались две бессонные ночи в пути. К тому же не зря Дорриэн считался лучшим воином в Темном королевстве.
Я посмотрела на Эдель. Девушка сидела не двигаясь, не обращая внимания на текущие из глаз слезы. Легко было представить, что творилось в ее душе. В любой момент могли погибнуть или ее брат, или ее любимый.
Я присела рядом, попыталась как-то успокоить эмпатию. Но Эдель меня не слышала. Только пальцы судорожно сжимали ткань плаща, намокшего от утренней росы.
– Леста! – подскочила я к колдунье. – Надо остановить бой! Они же поубивают друг друга!
– Это невозможно. Поединок закончится либо смертью одного из сражающихся, либо серьезным ранением, после которого раненый не сможет продолжить битву, – ответила колдунья, не сводя глаз с противников. – Но ни Воллэн, ни Дорриэн не промахнутся.
– Да они и так залили друг друга кровью! – Я встала перед Лестой и заставила ее отвлечься от боя. – Посмотри на Эдель! У нее сейчас сердце разорвется от горя!
Секунду эмпатия молчала. Потом, схватив мою руку, быстро вложила в нее кинжал.
– Целься в одного из них! Все равно в кого. Ранишь – бой закончится.
– А если убью?!
Я, конечно, хотела поскорее покончить с этим ужасом, но целиться во Владыку или Вола было выше моих сил.
– Они же носятся, как две молнии! Я и прицелиться толком не смогу!
– Быстрее, – процедила колдунья сквозь зубы. – Пока стражники не заметили!
Проклиная свое свойство влезать во все истории, я кое-как прицелилась, зажмурилась и метнула кинжал… Да, струсила! Но не могла же я хладнокровно наблюдать за тем, как мой нож летит в эмпатов!
Сзади послышался отчаянный крик Эдель. Меня окатило волной ужаса. Я медленно, через силу, открыла глаза. На земле лежал Воллэн. Я убила его! Сорвавшись с места, оттолкнула пытающегося преградить мне дорогу стражника и помчалась к другу. Упала возле него на колени и с ужасом увидела, что он практически не дышит. Дорриэн застыл на месте, не понимая, что произошло.
– Да очнись же! Прикажи послать за врачом!
Владыка стряхнул оцепенение и отдал соответствующие приказания.
То, что происходило дальше, напоминало комедию абсурда. В начавшейся суматохе было невозможно что-то понять. Эдель увели ребята. Леста, Морт и еще двое лекарей занялись Волом. А меня схватили и потащили в темницу стражники, несмотря на сопротивление и проклятия, которыми я их осыпала. Дорриэн провожал нас ничего не выражающим взглядом. Он явно не желал осознавать, что все случившееся было явью.
Бесцеремонно втолкнув меня в камеру, эмпаты удалились. От бессильной злобы я ударила ногой по каменной стене и взвыла не своим голосом. Теперь к ранению прибавилась еще и ушибленная нога.
Но мои мысли все равно были только о советнике. Господи, пусть он останется жив! Я зашептала молитвы, понимая, что ничем другим помочь ему не могу. Вопросы, как он здесь очутился и почему Эдель находилась в таком чудовищном состоянии, решила оставить на потом.
Вскоре в камеру вместе с тюремщиком пришла Инэка. Эмпатия громко всхлипнула и кинулась обнимать меня. Схватила за руку и повела прочь из подземелья, взахлеб рассказывая о том, что случилось после поединка.
Самое главное, Воллэн был жив! Пока. Морт боялся ставить точные прогнозы, но делал все возможное, чтобы спасти его. Меня освободили, так как за предательство было заплачено. Но покидать Ирриэтон посланнице было запрещено. В общем, из одной тюрьмы я перебралась в другую – более комфортабельную. На мой вопрос об Эдель Инэка ответила, что госпожа без сознания и ей нужно как минимум два дня, чтобы
