мята, в воздухе носились голубые стрекозы. Сосны отражались в прозрачной воде.
Филипп поставил машину на невысоком сухом пригорке, расстелил для Ксении плед и занялся костром.
– Разведение огня – мужское дело, – заявил он.
Ксения не стала спорить. Хорошо было лежать и смотреть, как Филипп рубит толстые ветки, складывает их, как прозрачные языки пламени, разгораясь, лижут дрова. Ксения воспринимала мир по-особому. Для нее кроме красок и линий окружающей природы существовали еще иные цвета и оттенки. Она называла их «красками жизни». Это были чувства, эмоции и переживания людей, которые она видела как сложные, узорные и многоцветные картины, движущиеся в своем собственном ритме. Они были похожи на радужные мозаики, меняющиеся то плавно, то толчками, в зависимости от колебания настроений.
Только когда Ксения оказалась в среде художников, она поняла, что никто больше не видит ничего подобного. Ее восприятие уникально. Она переносила его на полотно; получались необычные, ни на что не похожие картины. Как ни странно, их охотно раскупали.
– Хотите вина?
Филипп вернул Ксению к действительности. Он сел рядом и протянул ей стакан с красным вином.
– А вы?
– Я за рулем.
Ксении хотелось пить. Вино оказалось приятно кисловатым, с привкусом черного винограда.
– Вы… хотели поговорить со мной? О чем?
Чигоренко задумчиво смотрел на пламя, пожирающее сухие ветки. Было похоже, что с ним происходит то же самое. Откуда ни возьмись, в его душе родилось чувство, пожирающее его подобно этому огню. Выходит, он сухая ветка? Вернее, был веткой. А теперь?
– Что останется после того, как догорит этот костер? – спросил Филипп.
– Пепел…
– Приятно слышать, – невесело усмехнулся он. – И все?
– Все. Дерево дает жизнь огню. Во время горения скрытая в нем энергия освобождается. А почему вы спрашиваете?
– Я люблю вас, Ксения, – сказал Филипп. – Этот огонь все сильнее разгорается во мне. Я бессилен помешать ему. Нет ни дня, ни ночи, ни единой секунды, когда бы я не думал о вас. Назовите это страстью, безумием, болезнью – как вам будет угодно…
Он обнял Ксению, прижал ее к себе и начал целовать. Она вяло сопротивлялась. Было жарко. От солнца, от костра и от объятий Филиппа. Проснувшееся желание захватило их обоих… Ксения позволила ему ласкать себя, сама же, закрыв глаза, погрузилась в свои ощущения. Они оказались восхитительными. Филипп был красивым и умелым мужчиной, неожиданно страстным… Оргазм наступил быстрее, чем она хотела.
Все произошло так бурно, что Ксения не сразу опомнилась. Филипп лежал рядом, глядя в небо. Его частое дыхание казалось ей напряженно пульсирующей оранжево-красной мозаикой. Она нарисует ее сегодня вечером.
– И что мы теперь будем делать? – спросила Ксения.
Филипп наклонился и легонько коснулся ее губ своими губами.
– Не знаю… Я на все согласен. А как ты?
– Господи! – Ксения закрыла глаза. – Я чувствую себя ужасно. Бедная Юля! Как я могла позволить тебе и себе сделать это? Ты знаешь, кто мы теперь? Любовники!
– Ты так говоришь, будто мы совершили что-то противоестественное. И при чем тут Юля?
– Она твоя жена. Вернее, ты ее муж. Ах, какая разница? Ты изменил ей! И я тоже. Мы оба виноваты.
– По-твоему, лучше изменять себе и предавать себя? – возразил Филипп. – Только потому, что это не наказуемо? И потому, что люди это не осуждают?
Ксения вздохнула и положила голову ему на грудь.
– Ты весь мокрый…
– Пойдем купаться!
Он схватил Ксению на руки и побежал к воде.
– Подожди! – закричала она. – Мы же голые!
– Как Адам и Ева! – согласился Филипп, с шумом бросаясь в воду. – В раю, любимая, все так ходят.
– Мы не в раю…
– Ты заблуждаешься, – прошептал Филипп, не выпуская ее из своих объятий.
Вода оказалось теплой и прозрачно-зеленоватой. Видно было, как на дне колышутся водоросли и рассыпаются в разные стороны стайки мальков. Ксения и Филипп долго плавали, наслаждаясь нежной прохладой озера.
Филипп первым выбрался на берег.
– Я принесу тебе полотенце!
Он побежал к машине и тут же вернулся с большим махровым полотенцем в руках. Ксения закуталась в него, и они, обнявшись, пошли к костру.
– Мне даже не во что одеться. Купальник я не взяла… Придется платье натягивать.
– Хочешь есть? – спросил Филипп. – Мясо, кажется, уже готово.
Он, обжигаясь, попробовал кусочек, протянул Ксении.
– Ну как?
– Вкусно.
Когда они поужинали, солнце уже садилось за кромку леса. Половина неба была залита розовато- сиреневым закатным светом. Ксения повернулась, засмотрелась на лиловые полосы над горизонтом. Что-то смутное, далекое всколыхнулось у нее в душе и замерло…
– Пора ехать, – сказал Филипп. Он уже затушил костер, собрал вещи, сложил все в машину. – Идем, Ксения.
Она молча пошла за ним, оглядываясь на закат. Филипп выехал на трассу, включил негромкую музыку. Ксения словно оцепенела. Он положил руку ей на колено, погладил.
– Что с тобой?
– Филипп… тебе никогда не казалось, будто… тебя кто-то зовет?
– Кто зовет?
– Не знаю. Зовет, и все… А кто, куда… Может, мне это только кажется?..
Филипп немного подумал.
– Наверное, это я тебя звал. Очень хотел, чтобы ты была рядом.
– Не выдумывай, – улыбнулась Ксения. Она оглянулась назад. – Что-то мне не по себе.
Филипп внимательно смотрел в зеркало заднего вида. Он снова увидел серую «ауди», которая ехала за ними в сторону озера. Теперь они возвращались в город, и снова за ними пристроилась та же машина. Совпадение? Он ничего не стал говорить Ксении, просто увеличил скорость. «Ауди» чуть отстала, но ненадолго. Лица водителя не было видно, но он явно не собирался отрываться и ехал уже след в след.
– Что за черт? – пробормотал Чигоренко и на въезде в город резко свернул влево.
«Ауди» свернула за ним. Филипп не поверил своим глазам: водитель серой машины держал в одной руке пистолет и целился. Похоже, он собирался прострелить колесо их автомобиля. Во всяком случае, поблизости больше никого не было. Все это напоминало кадр из плохого боевика. У Филиппа появилось желание ущипнуть себя. Может, он спит и видит сон?
Пуля просвистела мимо со стороны Ксении.
– Кто-то стреляет! – удивленно вскрикнула она.
– Пригнись!
Филипп снова резко свернул, стараясь оторваться от серой «ауди» с ее полоумным водителем. Может, парнишка нанюхался наркоты и теперь палит куда ни попадя? Сейчас это в порядке вещей.
Ксения сползла с сиденья вниз и закрыла голову руками. Ей было страшно.
Филипп плохо знал этот район города и нервничал. «Ауди» будто приклеилась, и никакие маневры не давали возможности уйти вперед на безопасное расстояние.
