– Любопытство, – шаря глазами по полу, объяснила Астра. – Моя болезнь!
– Любите читать чужие письма? Своеобразное хобби, да?
– Представьте себе, – не стала отпираться она. – Вредная привычка… хуже наркотиков. Возникает зависимость, и все! А что там было написано?
Художник критически покачал головой, но все же ответил. Ему стало интересно, как Астра поведет себя дальше.
– Чушь какая-то… в духе Маслова.
Она насторожилась, напряглась, внешне стараясь делать вид не в меру любопытной девицы, которую хлебом не корми, дай заглянуть в замочную скважину.
– Куда вы ее дели?
– Кого?
– Записку! – не церемонилась Астра.
Домнин состроил комичную гримасу, развел руками.
– Вероятно, выбросил…
– Подпись там была? Вы ее помните? Где мусорное ведро?
– Не станете же вы рыться в моем мусоре? – опешил он. – Это уж чересчур! Вы меня… заставляете краснеть, право.
Астра пошла в наступление.
– Речь идет о вашей жизни, – серьезно произнесла она. – Люди, которые получали такие записки, умерли. Вы помните болтовню женщин на сеансах?
– Сговорились с Масловым, да?
– Где записка? Вспоминайте…
Сдавшись, Домнин поискал в карманах и вытащил смятый листок.
– Вот… сунул машинально в карман брюк. Что с вами? Вы пришли позировать или…
Она впилась глазами в единственную печатную строчку и подпись.
–
Художник попятился, улыбка сбежала с его губ.
– На что вы намекаете?
Матвей в замешательстве повертел записку в руках.
– Сфинкс выдохся? – спросил он. – Загадка совсем простая:
– А ты попробуй ответь, – сказала Астра.
Матвей продолжал развивать свою мысль:
– Его фантазия, видимо, иссякла на Никонове и Теплинском. Впрочем, мы понятия не имеем, какой ребус убийца предложил скрипачу. Может быть, что-нибудь совсем незатейливое.
– Либо к Теплинскому у него было особое отношение, либо… за Сфинкса выдают себя разные люди, либо мы с тобой запутались.
– Ты запуталась! – уточнил Карелин. – Я при тебе не более чем доктор Ватсон.
– Хорошо, доктор, – кивнула она. – Тебе удалось узнать насчет бабочки?
– Через полчаса после знакомства лезть к даме под платье не принято.
– Чем же вы занимались до утра?
Астра сама поручила Матвею приударить за Санди, но когда он, бережно придерживая королеву богемы под локоток, предложил
Матвей не придумал ничего лучшего, как облить дорогое платье Александрины красным вином, чтобы потом прилюдно встать на колени и вымаливать прощение. Он сделал это так галантно и красиво, что вдова, которая успела изрядно наклюкаться, растрогалась и позволила увести себя из клуба домой. Замывать пятно не имело смысла, оставаться в испорченном платье она не могла и благосклонно приняла предложение начинающего коллекционера проводить ее. Старый избитый способ сработал…
Астра почему-то не обрадовалась, а пришла в тихое бешенство.
Пока Матвей вез пострадавшую от его неловкости даму в такси, взахлеб рассказывая ей о символах в живописи Кнопфа, о повальном увлечении богатой публики гипнозом в конце XIX века, и расписывал художественные достоинства «Спящей Медузы», одиноко сидящая за столиком Астра привлекла внимание Баркасова.
– Мы, кажется, товарищи по несчастью, – хрипло произнес он, направляясь к ней. – Вы позволите?
– Пожалуйста, – изображая равнодушную «роковую женщину», не разжимая губ, произнесла она.