моем визите. Тайна следствия! – важно добавил сыщик. – К вам у меня несколько вопросов, Галина Потаповна. Ваш супруг дома?
– Дед наш гулять отправился, – добродушно улыбнулась она. – У него правило: каждый день два часа – пешком по свежему воздуху! Здоровье бережет. А какое уже у нас здоровье? Печень, давление...
Судя по цветущему внешнему виду старушки, жаловалась она больше для порядка. Дескать, положено нам болеть, вот мы и болеем.
– Как вы относитесь к доктору Адамову? – перешел к делу Всеслав.
– Никак! Я его почти не знаю. Видела пару раз, давненько, еще когда жива была Леночка. С тех пор он к Ступиным не заходит и внучку к ним не пускает. Черствый, безжалостный человек, или совесть нечиста. Я им советовала в суд на него подать за то, что он им не позволяет общаться с Асей. Да куда там! У него деньжищи, он всех купит, а Ступины – пенсионеры. Куда им тягаться с Адамовым? Видать, есть справедливость на свете, раз его Бог наказал! От небесного суда не откупишься.
– Бог наказал? – переспросил сыщик. – За что?
– Сказывают, будто Адамов любовницу свою убил. Приревновал и... зарезал! Вы же к нам по этому делу пришли, а лукавите. Зачем?
Смирнов развел руками.
– Вижу, вы меня сразу раскусили, Галина Потаповна. Но вина доктора не доказана, и называть его убийцей пока рано.
Старушка расцвела от удовольствия. Ее проницательность оценили!
– Так он же изворотливый, как бес, Адамов-то! Выкрутится, снова сухим из воды выйдет! – воскликнула она. – Лена небось тоже не без его содействия померла, и все ему с рук сошло.
– Вы полагаете, первая жена Адамова умерла не своей смертью?
Старушка помолчала. Долго, внимательно рассматривала гостя.
– Никто ведь не разбирался в причинах, – понизив голос, произнесла Галина Потаповна. – Когда Лена скончалась, Адамов отговорил Ступиных от вскрытия, нарассказывал им всяких ужасов... они и согласились. Им не хотелось, чтобы тело дочери кромсали, ее этим уже не вернуть. Так и похоронили. У них, конечно, закрались подозрения, но... разве докажешь? Лева врач, он в медикаментах разбирается, сам жене уколы делал, сам лекарства давал... возможностей у него было – хоть отбавляй.
– Но ведь называли же официальную причину смерти?
– Сердце. Надо признать, у Леночки с детства оно пошаливало, ее лечили, в кардиологические санатории возили. И нервы у нее были не в порядке, неустойчивая психика. А во время беременности все это обострилось, потом пуще стало развиваться. Асенька родилась слабенькая, болезненная, с дыханием были проблемы, еле выходили ее в роддоме. Когда Адамовы забрали ребенка домой, все заботы легли на Лену, она сама детский врач. Но чужих детей лечить не то, что своих. За тех душа не болит!
– При чем же тогда Адамов? – спросил сыщик. – Сердце у его супруги не выдержало, нервы сдали, вот и летальный исход.
– А почему он настоял, чтобы вскрытия не было? Почему Асю к дедушке с бабушкой не пускает? Боится! Мало ли что ребенок мог видеть, слышать?
– Может быть, он просто щадит чувства девочки и самих Ступиных?
– Он пощадит! – рассердилась старушка. – Как это доктор молодую жену не сберег? А я вам скажу! Адамов – напыщенный себялюбец, карьерист. Он занимался своей хирургией, пропадал на работе сутками, по командировкам мотался, квалификацию, видите ли, повышал! Ступины хотели помочь дочери, так Лева ни в какую: ничьих родителей, заявил жене, в моем доме не будет, ни моих, ни твоих. Как же, мол, другие женщины детей растят? Я тебя, Лена, деньгами обеспечиваю, домработницу нанял, неужели не справишься? Вот так! Спихнул больного ребенка на жену, она ночами не спала при ее-то нервах, с ума сходила от страха за Асеньку. А Лев Назарович закрылся от неприятностей, ушел с головой в хирургию, оперировал, писал научные труды, чтобы только дома бывать пореже. Стал знаменитым!
– Ну, известность к нему пришла попозже, – возразил Смирнов. – И все-таки, вы считаете, он убил Елену?
– Не прямо, так косвенно, – решительно заявила Галина Потаповна. – Довел до смерти! Наверное, она высказывала недовольство его постоянными отлучками, может, и ревновала. Адамов всегда был окружен поклонницами – коллегами по работе, пациентками...
– Откуда вы знаете? – перебил ее сыщик.
– Ступины делились, – ответила старушка. – Кому же было поплакаться, как не мне? А им дочка жаловалась. В последние полгода, когда Лена заболела, она даже намекала матери, что боится Адамова.
– Так она все же болела?
– Ну да! Я же вам объясняла: у Леночки сердце прихватывало, бессонница мучила, нервное истощение. Адамова это, конечно, раздражало. Вот он и избавился от больной жены.
Видимо, и самой Галине Потаповне ее доводы показались недостаточно убедительными. Одно дело – обсуждать с соседями бывшего зятя, обвинять его во всех грехах; другое – довести свое мнение постороннему, незаинтересованному человеку.
По скептическому выражению на лице гостя она поняла, что тот не спешит соглашаться с услышанным.
– Адамов – страшная личность! Недаром он стал хирургом. Представляете, с утра до вечера резать людей?! – округлив глаза, прошептала старушка. – Он на все способен!
Стояла туманная весенняя оттепель. Кроны деревьев тонули в молочной мути, были видны только стволы, черные, покрытые каплями влаги.
Ева промочила ноги. Она с тоской рассказывала Смирнову о резиновых ботиках, в которых щеголяли
