как куропатка в силках!
От горьких мыслей Адамова отвлекла дочь. Она неслышно вошла, села на краешек постели.
– Привет, папа. Тебе лучше?
Лев Назарович ощутил комок в горле, мешающий ему говорить, кивнул.
Ася не знала, как повести разговор, чтобы не расстроить отца, не причинить ему новых страданий. Она привыкла к его здоровью, к довольному, благополучному виду, и болезнь доктора казалась ей противоестественной, угрожающей привычному укладу жизни. Анфиса Карповна ходила притихшая, вздыхала и по-старушечьи покачивала головой. Одна Кристина как будто не переживала – вела себя сдержанно, проявляла заботу о муже, но скорее как должное, а не по любви.
Странно... после прогулки с Игорем и посещения страшного подвала Ася смягчилась. Внимание подростка с собакой пролило бальзам на ее измученную недовольством собой, сомнениями в своей женственности и привлекательности душу. Кристина уже не вызывала в ней прежней злобы, стала чуть ближе и понятнее. Окружающий мир не выставлял навстречу Асе одни острые шипы, а приоткрыл объятия обещанием утех и наслаждений. Как хорошо было ей идти рядом с долговязым, уверенным в себе Игорем и мохнатым Пуршем, ловить его восхищенные взгляды! Словно спала мутная пелена, и небеса засияли яркой голубизной, выглянуло солнце, и запахло весной, защебетали птицы, зажурчали ручейки...
– О чем задумалась, принцесса? – спросил отец. – На уроки не опоздаешь?
Принцесса! Совершенно по-новому отозвалось в сердце Аси это слово – сладко и остро. Для кого-то она и вправду принцесса... для Игоря, например. Сегодня он будет встречать ее по дороге из гимназии, за углом того самого пятиэтажного дома.
– Папа... – робко произнесла Ася. – А ты... Я слышала, у вас в клинике убили девушку. Когда это случилось?
– Зачем тебе?
– Ну... все болтают... мне интересно.
– Что может быть интересного в смерти? – вздохнул Адамов.
– Все-таки когда это было? Случайно, не тринадцатого ночью?
– Скорее, четырнадцатого... Как раз в мое дежурство. – У Адамова пересохло во рту. – Дай мне водички.
Девочка привстала и взяла с тумбочки стакан с минералкой, протянула отцу.
– Ты ее видел?
– Кого? Убитую? Об этом не хочется вспоминать, ей-богу. Ужасная картина...
– Значит, видел, – кивнула Ася. – А чем ее...
– Острым режущим орудием, – нехотя ответил доктор. – Характер разрезов говорит... впрочем, опустим подробности. Это не для детских ушей.
– Скальпелем?!
– Возможно.
Лев Назарович приподнялся и внимательно посмотрел на дочь. Неужели до нее дошли эти дикие слухи? Ася побледнела, судорожно вздохнула.
– Папа, – она перевела дух, собираясь вымолвить самое главное, жуткое для нее. – Скажи мне правду. Это ведь не ты?
– Что «не я»? – переспросил Адамов, прекрасно понимая, о чем идет речь.
– Ну... не ты убил ту девушку?
– Ася! Не смей повторять глупые сплетни! – возмутился доктор. – Не хватало еще тебе впутываться в уголовное дело! Милиция разберется.
Дочка покачала головой. Волосы она заплела в две тонкие косички, которые смешно торчали по бокам ее худенького личика.
– Я хочу... ты должен мне сказать!
– Что я не убивал? Конечно же, нет! Как ты могла подумать?
Адамов почувствовал ноющую боль в груди. Вот до чего дошло! Его подозревает собственная дочь. А чего он ожидал?
– Папа, – придвинулась к нему, наклонилась пониже Ася. – Там... возле трупа было много крови? Убийца испачкался?
Доктор опешил. Что за вопросы она задает?
– Да, кровь была... – пробормотал он. – Могла попасть на одежду.
– А твой хирургический костюм... у тебя есть какие-то отличительные метки?
«К чему она клонит?» – подумал Адамов, внутренне холодея. Но все же ответил:
– Есть. На кармашке вышиты буквы Л и А.
Ася выпрямилась, в горле у нее пересохло. Чтобы скрыть замешательство, девочка налила себе воды, сделала несколько глотков.
– Я не знаю, как мне поступить, – прошептала она.
– Ася, почему тебя вдруг заинтересовало...
