Как бы она резала вены глиняным осколком, Ева представляла себе плохо. Но то, что теперь она не сможет сделать даже этой попытки вырваться, поняла сразу.
«Зачем ты медлила? – проснулся ее внутренний голос. – Чертова размазня! Гнить тебе здесь, пока не придет палач или неведомый призрак-убийца. Нож-то был настоящий, раз у тебя шея оцарапана».
Ева схватила хлеб и принялась жевать, не чувствуя вкуса. Голод на мгновение пересилил страх. Захотелось пить. Она взяла кружку, понюхала, осторожно попробовала. Тот же знакомый уже вкус, чуть горьковатый.
«Не буду, – решила Ева. – Потерплю. Если уж совсем станет невмоготу, тогда... деваться некуда, выпью. Может, эта жидкость и вызывает бредовые видения?»
Гремя по полу цепью, она возвратилась на топчан. На сей раз спать не захотелось. Чтобы не сходить с ума от страшных мыслей – что с ней будет и что с ней могут сделать, Ева погрузилась в воспоминания. Будущее внушало ей ужас, а прошлое казалось далеким, почти невероятным счастьем, которого она не смогла, не сумела оценить. Вот ее и наказали за неблагодарность! Кто? Судьба, Бог... какая разница?
Веселой чередой промелькнули детство и юность. Отчего-то на ум пришли разноцветные атласные ленточки, красные, синие и желтые, которые бабушка вплетала в косички Евы; гамак, привязанный между старых яблонь; дуплистые ивы и заросший желтыми кувшинками пруд... Неужели, поражалась Ева, она умудрялась плакать из-за плохих отметок, переживать из-за невыученных уроков? А как она рыдала, когда перед выпуском ей сделали в парикмахерской прическу с начесом? Пришлось мыть голову, срочно сушить, завивать волосы дома на бигуди. Тогда эта безделица казалась трагедией! Глупость... А чего ей стоило поступление в институт? Сколько нервов потрачено по пустякам! А сессии, зачеты, диплом? Боже, какой она была дурой... На что она потратила свою жизнь?!
Замужество принесло ей много разочарований. Но разве сначала она не была довольна? У них с Олегом сложилась образцовая семья, все завидовали. Отдельная квартира в Москве – разве не счастье? Нормальная мебель, пылесос, холодильник, телевизор...
– Стоп! – сказала себе Ева. – Что ты вспоминаешь? Одумайся! Ведь все это лишь вещи, неодушевленные предметы. Если из шести лет жизни в браке тебе ничего не приходит на ум, кроме мебели и пылесоса... Тьфу, тьфу и тьфу!
Потом появился Денис. Измена мужу – это произошло легко.
– Наверное, я хотела отомстить Олегу за то, что он пытался превратить меня в вещь! – шептала Ева. – Поэтому нашу совместную жизнь я и воспринимаю как набор вещей. Олег Рязанцев приобретал вещи – шкаф, диван, кастрюли, жену. Это же ясно!
А чем Денис оказался лучше? Чудовище! Он тоже приобретал... игрушки. Живых кукол, которые развлекали его, давали выход его диким фантазиям. Этим он отличался от Олега. Такое труднее распознать.
– Я бы, возможно, еще не скоро догадалась, если бы не внезапная смерть господина Матвеева, – бормотала Ева сквозь слезы. – Получается, меня окружала сплошная ложь! До появления Смирнова.
В памяти возник осенний лес, где они бродили со Славкой днями напролет. В прозрачном воздухе летали паутинки бабьего лета, и где-то далеко, за багровой и золотой чащей, медленно садилось чистое, красное солнце. В его лучах рассыпались в прах бутафорские ценности, накопленные Евой, и обидно до слез становилось за свою «разбитую судьбу».
«Это всего лишь жалкий актеришка! – сказал о Денисе Смирнов. – Ему никогда не сыграть по- настоящему!» О, как он был прав!
– Но я-то клюнула на фальшивую приманку, – с горечью признала Ева. – Значит, не такая уж я и хорошая. А Славка все-все простил, он отбросил мое прошлое, которое ничего не значило для него. Я бы так смогла?
Олег Рязанцев считал, что каждый скрывает чудовище, живущее внутри его. С большим или меньшим успехом. Если учесть, чьим сыном он был... Призрак отца Олега! Он появился в разгар их семейной драмы и стал ее последним жутким штрихом.
«Какое чудовище скрывается во мне? – спрашивала себя Ева. – Я люблю Славку, а зачем-то затеяла глупый, бессмысленный флирт с Кристофером... Костей Марченко. Ведь понимала же, что ни он меня, ни я его всерьез не интересую! А бес изнутри толкал, заставлял кривляться и лгать. Как же я смею осуждать Дениса?»
Ева додумалась до того, что признала свое наказание заслуженным. Кошмар, который творится с ней, – расплата. За все в жизни приходится платить.
Свеча в нише горела тускло, мрак по углам кишел призраками, как и душа человеческая. Не каждый способен осветить все – и не вздрогнуть.
Смирнов ждал очередного послания от Потрошителя, но напрасно. Тот молчал, и это пугало. Ничего другого не оставалось, как искать самому.
По всему получается, Еву похитили из-за расследования дела Адамова.
– А я ни на шаг не приблизился к разгадке, – признался себе сыщик после нескольких бесполезных поездок по городу. – Даже не знаю, за кем следить! Разве что за доктором, дабы Крюков его не укокошил.
«Ты исключаешь Адамовых из списка кандидатов на роль Потрошителя? – спрашивал он себя. – Почему? Чем не «кровавая семейка»? Оба хирурги, оба разбираются в анатомии, прекрасно ориентируются в помещениях клиники, умеют орудовать скальпелем. У обоих есть мотив: у Кристины – ревность; у Льва Назаровича – маниакальное стремление наказать женщин за отвергнутые ласки. Вдруг он воспылал страстью к Раисе Крюковой, а та отказала? Потом он занялся Садыковой, но и медсестра оказалась несговорчивой? Мало ли что коллеги говорят, будто девушка была без ума от мэтра? Людям свойственно ошибаться. Действительность иногда невероятно обманчива! Что, если доктор Адамов страдает скрытой формой шизофрении, например? Он отправил на тот свет первую жену, ссылаясь на ее психическое заболевание. Но кто может это подтвердить? А ну как все было как раз наоборот – Елена заметила у супруга признаки душевного расстройства, имела неосторожность сказать ему об этом и... замолчала навеки? Свидетелей нет, кроме дочери и Анфисы Карповны. Задавать подобные вопросы девочке жестоко, а домработница предана хозяину, как собака: она его не выдаст.
Есть еще вариант: Адамовы, руководствуясь неизвестными пока мотивами, действуют заодно. Но тогда
