С чего разгорелся сыр-бор, журналист понял только тогда, когда бокал очутился у него в руках. И сразу почувствовал дикую сушь во рту.
Прильнул губами к хрусталю. В бокале оказалось не вино, а гранатовый сок.
Жадно осушив сосуд, Роман с благодарностью кивнул Мирзе. Бывший однокашник не принял благодарности, демонстративно отвернувшись к отцу. Чтобы подчеркнуть, что этот жест не был чем-то исключительным, Рахимов распорядился подать такое же угощение и негру с мордоворотом. Темир немного успокоился. Равновесие было восстановлено.
— Начинаем второй круг! — объявил Усто ракс. — Результаты второй жеребьевки…
Предугадать, как именно составят пары, было нетрудно.
Темиру достался негр, а Роману — бритый здоровяк.
И снова Градов обрадовался. Но не тому, что опять не бьется с отпрыском семьи Рахимовых, а потому, что не ему выпало драться с «зулусом». Отчего-то он нравился питерцу, и лишать чернокожего жизни не хотелось.
Видно, Темир решил больше не выпендриваться. Зачем зря расходовать силу, которая может пригодиться для финального поединка. Никто из присутствующих уже не сомневался, кто выйдет в третий, завершающий круг.
Как только чернокожий, перемахнув через веревки, разогнулся на ринге, он сразу был атакован «модельером».
Правая рука Рахимова, превратившись в живое копье, ткнулась в брюшной пресс гиганта. Из развороченного пупка полилась кровь. Негр схватился руками за живот, не давая внутренностям вывалиться наружу. Его лицо посерело.
Темир, оскалившись, ткнул указательным пальцем «зулусу» под кадык, а когда великан начал валиться на пол, сделал пальцами «козу» и вогнал их в широко раскрытые глаза сына черного континента и дернул на себя.
Темнокожий медленно опустился на колени и с глухим стуком ткнулся лбом в пол ринга. Да так, согнувшись под углом, и застыл.
Меньшой Рахимов понюхал окровавленные пальцы и брезгливо тряхнул ладонью. Алые брызги полетели в сторону следующей пары, приблизившейся к ристалищу. Одна из капель попала в лицо Градова, запачкав ему лоб. Журналист утерся, но только размазал кровь в большое пятно.
Так, с темно-красным пятном над переносицей, Роман и вступил в свой второй бой. Странно, однако парень готов был поклясться, что его лоб как будто горел огнем. Этот зуд раздражал, мешал сосредоточиться.
Ни с того ни с сего заслезились глаза. Словно туда кто перца насыпал.
Питерец потер их кулаками и пропустил тяжелейший удар в челюсть. Клацнул зубами, ощутив, как рот наполняется чем-то солоноватым.
Нужно сосредоточиться. Но головная боль становилась все сильнее, пока не разорвалась внутри черепа световой вспышкой.
Из света вынырнуло большое темное пятно, угрожающе двинулось на парня. Он присел, уходя с линии удара, а потом, выставив перед собой руки с растопыренными веером пальцами, устремился вперед, как утопающий, рвущийся из глубины на поверхность. Пальцы угодили во что-то твердое, преодолели сопротивление и завязли уже в мягком и горячем. Роман сжал кулаки и дернулся назад.
Поскользнулся на ровном месте и чуть не упал. Однако вовремя сгруппировался и всего лишь опустился на колено.
Туман в голове начал рассеиваться. Уже почти полностью оправившись, увидел, как сверху на него рушится соперник. Принял массивное тело на кулаки и с силой отшвырнул от себя. «Шкаф» долетел до веревок-ограничителей и повис на них.
Наконец-то организм Романа вновь обрел равновесие, и журналист сфокусировал взгляд на противнике.
Что это?!
Вся грудная клетка мордоворота была разворочена так, будто ее располосовал своими когтями хищный зверь. Градову как-то пришлось видеть в Индии человека, разорванного тигром. Картина не из приятных.
Неужели вот это сделал он? Похлеще, чем исход поединка с «Модником».
Так вот что имел в виду Усто ракс, говоря о необходимости
И все же когда Спитамен-ака подошел к нему с полотенцем, чтобы вытереть обильный пот, выступивший на теле питомца, Роман попросил:
— Домуло, верните мне человеческий облик. Пожалуйста.
Наставник заглянул ему в глаза и, невесело усмехнувшись, покачал головой.
— Ты и так уже обрел его. Самостоятельно. Иначе не просил бы меня об этом. Странно…
— Что?
— Что ты так быстро освободился от
Узбек дотронулся рукой до серебряного трезубца, висевшего на Романовой груди.
— Холодный, — нахмурился отчего-то.
Помолчав, спросил:
— Уверен, что справишься? — уловив в глазах ученика вопрос, пояснил: — Не с Темиром, с собой. На карту поставлено очень многое…
— Постараюсь, — пообещал журналист.
— Третий круг! — изрек Мастер танца. — И пусть победит достойнейший!
Роман и Темир медленно кружили друг вокруг друга и ждали.
Был бы противником Градова кто-то другой, этой заминки, этого бесконечного ожидания не было бы, всё решилось бы очень быстро. Но против него стоял боец шиванат. Боец талантливый, молодой, сильный, резкий. Неприятель, которого вне всякого сомнения стоило опасаться.
Как видно, подобные мысли посещали сейчас и Рахимова, потому что он тоже осторожничал.
Молодые люди вились на месте неспешно и аккуратно, стараясь не сделать ни одного лишнего движения, глядя друг другу прямо в глаза и пытаясь уловить там мимолётный проблеск неуверенности или замешательства. Проблеск, которого хватит для того, чтобы одной моментальной атакой решить всё.
Когда встречаются два сильных бойца, сказал как-то Спитамен-ака, то побеждает тот, у кого лучше техника. Когда у обоих техника на одном уровне, то побеждает тот, у кого больше опыта. Когда оба одинаково опытные, то побеждает тот, у кого сильнее дух. «А если и дух у них одинаково сильный?» — спросил тогда Роман наставника. Спитамен-ака усмехнулся и ответил: «Тогда победит тот, кому в тот день больше повезёт».
Журналист смотрел на Темира и понимал, что это именно тот самый случай. Их техника более-менее равна, опыта у Романа немного больше, но «модельер» моложе и быстрее. Дух? Да и с духом у его противника всё в порядке, отметил про себя питерец. Оставалось одно — надеяться на удачу. Ну, или чуть-чуть ей помочь.
Градов сделал неловкое движение и чуть подался вперёд, как будто споткнулся. Его противник не заставил себя ждать. Как стрела, выпущенная из тугого монгольского лука, он кинулся вперёд, далеко выбросив перед собой левую руку. Рука с раскрытыми подобно китайскому вееру пальцами летела прямо в глаза Романа.
Это был первый удар классической «Золотой связки Чертынхана». Связки, от которой нет защиты, если её не знать.
Давным-давно в свите хана Бабура, того самого основателя династии Великих Моголов, был нукер по имени Чертынхан. И однажды в бою с воинами коварного Шейбани-хана он бросил меч и стал драться голыми руками. Вечером того же дня, когда воины Бабура делили добычу и перевязывали раны, Хан подошел к своему верному нукеру и сказал: «Знаешь, когда ты бросил меч посреди сражения, я уже было
