Огромный бык с круто загнутыми рогами и горбом жира на спине склонился над поверженным Мирзой, обнюхивая и рассматривая противника. Когда его морда уткнулась в не успевший остыть пистолет, животное злобно фыркнуло и громко замычало. Мощная нога с тяжелым копытом поднялась, готовясь припечатать пахнущую смертью железяку, а вместе с ней и сжимающую ее руку. Одновременно голова склонилась немного набок, отчего рог-пика почти уперся в беззащитный живот Рахимова.
— Э-эй! — не помня себя, крикнул журналист и кинулся к зверю.
Животное на мгновение отвлеклось, но и этого хватило, чтобы Мирза откатился в сторону. После чего ящерицей юркнул под днище внедорожника.
Остальные машины были далеко впереди, продолжая преследование и отстрел. Никто из сидящих в них бодигардов не заметил угрозу, нависшую над охраняемым телом.
Градов же оказался один на один с быком.
Это был поистине великолепный экземпляр. Не иначе элитный производитель. От копыт и до холки в нем было почти два метра. И немногим больше от морды до хвоста. Мощный высокий лоб венчали рога, каждый из которых был длиной в локоть взрослого человека.
Странно, однако миндалевидные, опушенные густыми ресницами бычьи глаза не были налиты кровью, как это годилось бы в данной ситуации. Казалось, минотавр являл собой олицетворение спокойствия. Молодому человеку даже почудилось, что бык глядит на него с любопытством и даже какой-то иронией. Дескать, что ж ты, букашка, решил сыграть роль дуба и пободаться?
Что-то удивительно знакомое было в этом взгляде, да и во всем облике животного. Будто Роман где- то уже все это видел.
Ну да, точно. Если б не двусмысленная ситуация, то, наверняка, хлопнул бы себя по лбу.
Белый бык с горбом на спине и колокольчиком на шее. Это же Нандин — ездовое животное и друг Шивы Натараджи, неизменно сопутствующее богу в его космическом танце тандава.
Ну-ка, дружок, может и мы попробуем
Но отчего не стреляет Мирза?
— Оминиске! — послышалось из-под «хаммера». — У меня кончились патроны! Ромка, ты не достанешь из бардачка револьвер?
Вот идиот! Как Градов сможет добраться до этого самого бардачка, если путь к внедорожнику перекрыла гигантская туша?
И не ответишь же. Потому как нельзя отвести глаза. Так учил Усто ракс. Иначе нарушится некое зыбкое подобие моста, наведенного между человеком и быком. Зверь должен почувствовать твою силу и уйти или подчиниться.
— Хороший, хороший! — зашептал парень.
Бык шевельнул сначала левым, а затем правым ухом.
— Му-у! — пробурчал негромко.
Градов сделал плавное движение руками, возводя их к небу в жесте мольбы. И одновременно легонько топнул левой ступней.
То ли ему показалось, то ли гигант просто переступил с ноги на ногу, но правое переднее копыто ткнулось в песок. И кисточка хвоста маятником качнулась слева направо.
Кисти Романовых рук уподобились чашам с огнем, а пальцы — язычкам пламени. Стан выгнулся дугой. Ноги начали выбивать некий ритм.
— Му-у-у! — чуть громче фыркнуло четвероногое.
— Твою мать! — прошипел Рахимов. — Чем ты там занимаешься, ишак? Никак, показательные пляски затеял? Нашел время!
Бык, не поворачиваясь, лягнул задней ногой по машине. Металл дверцы, не выдержав, вогнулся.
— Кутак! — завопил благим матом Мирза. — Что творишь? Оно ж бешеных денег стоит!
За первым последовал второй удар. Жалобно дзынькнув, посыпались стекла.
Хозяин внедорожника благоразумно заткнулся.
— Ну-у? — подмигнул (или это показалось журналисту?) гигант.
Романа не нужно было подстрекать к пляске. Она являлась частью его организма.
Шаг влево, шаг вправо. Правая рука вверх, левая вниз, потом наоборот. Пальцы-язычки плещутся на ветру. Таз совершает медленные кругообразные движения. Дыхания почти не слышно, биения сердца тоже.
Зверь качает головой в такт ритму, задаваемому ступнями человеческих ног, попирающих песок. Людское ухо, наверняка, и не уловило бы этого звука. Но не бычье. Оно слышит все и вся.
Слышит удаляющиеся звуки выстрелов.
Предсмертный рев падающих под пулями невест-подружек.
И легкие шаги приближающегося к нему танцора.
Поворот тела вокруг оси.
Носок правой ноги едва не достает до бычьей морды.
Две пары глаз продолжают всматриваться друг в друга.
Ладонь правой руки Романа ложится на мощный лоб точно посредине между двух рогов.
Глаза в глаза.
Левая рука касается холки. Там, где начинает расти жирный горб.
По бычьему телу бежит волна дрожи.
Пальцы-лучики обжигают нежную кожу за ушами животного.
— М..? — короткий прерывистый звук, не успевающий перерасти в протяжное «му».
Вторая пара глаз закрывается. Передние и задние ноги сгибаются в коленях, и несколько центнеров пока еще живого мяса оседают на песок. Пальцы пробегают вдоль шеи, морды, касаются ноздрей, выбивая погребальный ритм и выпивая последние капли жизни…
— Вылезай! — хрипло скомандовал Градов, закончив пляску.
— Что ты с ним сделал? — отряхивая с одежды песок, поинтересовался Мирза.
На всякий случай он не стал подходить к белому зверю, напоминавшему застывшую мраморную скульптуру на фронтоне старинного индуистского храма.
— И они закололи ее, хотя готовы были не сделать этого… — тихо слетел с губ Романа аят.
Выстрелы вдали сначала умолкли, но потом вдруг затрещали с утроенной силой. Что такое? Или на горизонте появилось еще одно скотопоголовье?
И тут… Мама дорогая!
Из неверного сплетения воздуха и света вынырнула гигантская и жуткая фигура. Высокая, метра в три хвостатая тварь с длинной шеей и огромной головой, передняя часть которой напоминала утиный клюв, щедро оснащенный острыми зубами. Передвигалась она на двух мощных трехпалых нижних конечностях. Остальные две были «усохшими» и болтались в воздухе. Между пальцами имелись плавательные перепонки.
Не оно ли разрушило сарай и преследовало несчастных коров?
— Аузу би Аллах![11] — прошептал пораженный Мирза.
Монстр, заприметив прячущихся у «хаммера» людей, щелкнул зубами и издал угрожающий шипящий звук. Его тяжелый хвост вытянулся трубой и завилял из стороны в сторону.
С тыльной стороны зверя уже показались остальные машины, из которых продолжали раздаваться выстрелы. По какой-то непонятной причине ни один из них не достигал цели.
Ящер, потирая «ручки», стал приближаться к остолбеневшим Мирзе с Романом.
Когда он был уже в двух шагах от парней, которые даже ощутили зловонный смрад, вырывающийся из оскаленной пасти, в воздухе возникло сияние, и прямо перед мордой динозавра образовалась гигантская воронка, в считанные секунды проглотившая чудовище.
— Что это было? — переведя дух, уставился на бывшего одноклассника питерец.
— Мираж, нах, — неуверенно ответствовал «мишка Гамми».
Ага, фата-моргана обыкновенная. Отчего же тогда на песке глубоко отпечатались огромные следы трехпалых лап?..
