– Я, Федор и... Геннадий. Да! Я ему вчера показал картину. Это представитель спонсора. Ему тем более кража ни к чему.
– Что еще пропало?
Чернов развел руками.
– Много всего побили... а так – ничего не взяли, кроме «Нимфы», нескольких этюдов и набросков. Боже мой! – Он сжал пальцами виски. – Голова раскалывается...
– Охранник здесь? Я хочу поговорить с ним, – сказал сыщик.
– Он в фойе, лежит на диване. Еле в себя пришел. Надо бы отвезти его в больницу, но это потом...
Глава 6
Ева пришла в восторг от увиденного на разгромленной выставке.
– Рогожин – гений! – восклицала она по дороге домой. – Не удивляюсь, что самую лучшую картину похитили. Наверное, охотились именно за ней, а этюды прихватили для отвода глаз.
– И беспорядок устроили по той же причине, – кивнул Смирнов. – Злоумышленник хотел создать видимость хулиганской выходки. А «Нимфу» вроде бы случайно забрали – понравилась, мол. Но на самом деле взлома не было, и сигнализацию кто-то умело вывел из строя. Я проверил. Значит, к ограблению готовились.
– Кстати, ты будешь продолжать поиски Рогожина?
– Придется, – вздохнул Смирнов. – У нас с Анисимом Витальевичем теперь новая договоренность. Я буду искать и художника, и его работы. Хозяин «Галереи» хочет скрыть от своего клиента истинный факт кражи и открыть выставку как ни в чем не бывало.
– Но ведь «Нимфа» пропала!
– Чернов и Шумский собираются использовать это обстоятельство как рекламный трюк. За «Этрусскими тайнами» стоят большие деньги.
– И кто сей любитель древностей?
– Меценат пожелал остаться неизвестным.
– Странно... – пробормотала Ева.
– Почему? – удивился сыщик. – Чудаков хватает. Деньги девать некуда, вот у них «крышу» и срывает. Не привык наш человек к изобилию и роскоши. Да и капиталы в нынешней России наживаются не поколениями, из столетия в столетие, а одним махом, в результате пары головокружительных афер. Шальные доходы так же ошалело и растрачиваются. Нечего жалеть, не о чем печалиться! Завтрашний день принесет новые реалии, и кто знает, какими они будут? С другой стороны – анонимное меценатство выглядит благородно.
Ева молча смотрела, как проносятся за окном такси каменные громады домов. Улицы Москвы напоминали ей вены, по которым течет движение – энергия-кровь, питающая огромный ненасытный город.
– Значит, господин Чернов объявит своему клиенту, будто кража инсценирована с рекламной целью? Дескать, скандал привлечет интерес публики? – спросила она.
– Ну, вроде того.
– А украденные работы?
– Закажет копии, – ответил Смирнов. – Он знает художников, которые этим зарабатывают и умеют держать язык за зубами. Все работы, представленные на выставке, были сфотографированы и внесены в каталог. Кроме «Нимфы». Эту картину Чернов берег в качестве сюрприза. Он хотел сделать из нее сенсацию.
– И ему это вполне удалось! – усмехнулась Ева. – Может, он сам и организовал кражу? Воспользоваться ключами от входной двери или их дубликатами для него – пара пустяков. Как устроена сигнализация, он знал, и про охранника тоже.
– Не думаю... Видишь ли, дорогая, на счет «Галереи» неизвестным спонсором была перечислена солидная сумма денег; кроме того, Анисим Витальевич получил еще личное вознаграждение – вернее аванс. И должен после закрытия выставки получить столько же. Зачем ему рисковать? Причем риск двойной – потеря не только репутации, но и финансов. Ради чего? Ну, продаст он картину на несколько тысяч «зеленых» дороже... а лишится гораздо большего. Не вяжется.
Ева промолчала. Славка был прав. Однако вся эта история с ограблением выставки казалась ей какой- то... нарочитой, неестественной.
– Кстати, Рогожин не хочет продавать «Нимфу», – сказал сыщик. – И могли возникнуть сложности.
– Поэтому Чернов поручил тебе разыскать его?
– И поэтому тоже. Художник должен был присутствовать на торжественном открытии, на фуршете, общаться с прессой. А он пропал, и с концами. Творческие люди, конечно, ведут себя экстравагантно и порой необъяснимо. Но не до такой же степени? Выходит, Рогожина не интересуют ни деньги, ни известность?
– На что он живет? – спросила Ева. – На какие средства?
– Как мне удалось выяснить, он берет заказы на росписи деревенских храмов. Иногда продает кое-что из своих работ. Очень редко. Согласись, у него весьма своеобразная тематика и манера письма.
– Еще бы. Покупатель его картин должен быть интеллектуалом, знатоком и любителем ранней архаической культуры народов Апеннинского полуострова. Это значительно сужает круг потенциальных клиентов.
– Вот именно! Савве Рогожину полагается плясать от радости, что нашелся меценат, желающий его поддерживать. А что мы видим? Судя по поведению, полное равнодушие и пренебрежение.
